Как иногда разведчики называют радиста. Радист.su - rk3awh - коллективная радиостанция мтуси

Выскубов С. П. В эфире «Северок»
Перед выездом на аэродром построили нас в полной боевой выкладке. Начальник парашютной службы начал осматривать всех. Подошел ко мне, покачал головой:

— Ты что, с умом? Сам весишь сто килограммов и набрал столько же! Чем сидор набил? А ну половину выбрасывай! Твое оружие — рация. Ясно?

— Ясно-то ясно, товарищ лейтенант, но только патроны не выброшу. Не к теще на блины еду, а в тыл к фашистам, — надулся я.

— Разговорчики! — прикрикнул начальник парашютной службы. — Выполняйте приказ!


Что делать? Не выполнить приказ я не имел права: за это могут отстранить от задания, наказать. А позор-то какой на весь батальон! Но все-таки... И я обратился к командиру радиороты.

Лейтенант Чижов попробовал поднять все мое снаряжение: вещевой мешок, автомат, диски с гранатами, рацию с радиобатареями. Гмыкнул:

— Да, тяжеловато. Перегрузил, конечно...

Я стоял на своем:

— Ничего же нет лишнего! Патроны нужны будут? Вот и вы киваете головой, значит — нужны. И гранаты тоже нужны. Что же выбросить? Консервы и сухари?

— Надо сбросить немного собственного веса, а так все в порядке, — сказал Чижов.

Десантники, стоявшие рядом, рассмеялись.

Но начальник парашютной службы все-таки доложил командиру батальона, и меня вызвали в штаб в полной боевой выкладке. Ну, значит, чтобы на мне было все, с чем собрался лететь...

Пришел запыхавшись. Доложил как полагается. Стою, чуть согнувшись от тяжести. Ну, думаю, сейчас влетит мне по первое число за невыполнение приказа!

— Так, голубчик, — сказал командир батальона. Он обошел вокруг меня, ощупал вещевой мешок, заглянул в глаза, и на его губах появилась ухмылка. — Значит, есть силенка таскать такой груз?

Я скромно улыбнулся. «Какая там силенка! Воевать собрался, а не в туристический поход», — хотел было сказать. Но промолчал.

Комбат повернул меня к себе, завел под вещмешок свои широкие ладони, как бы взвешивая:

— Ничего...

— У него больше тыщи патронов, — не скрывая возмущения, сказал начальник парашютной службы. Командир батальона обернулся к нему.

— Так это же хорошо! Человек воевать собрался! Потом перевел взгляд на меня:

— Скажите, а если вам придется бежать? С таким грузом ведь далеко не уйдешь...

— Товарищ майор, я не собираюсь бежать от фашистов. Пусть они от меня убегают, — парировал я.

— Вот это правильно. Настоящий десантник не должен бегать от врага. Молодец! — И Няшин пожал мне руку.

— Товарищ майор, он ведь радист! Его оружие — рация, — вновь не сдержался начальник парашютной службы.

— Ничего, парашют выдержит, — задумчиво сказал майор.

У меня отлегло от сердца.

* * *

Вечером приехали на аэродром. Там мы узнали, что летим в Крым, что в эту же ночь должен высадиться морской десант и захватить Керчь.

Нам ставилась задача десантироваться в тыл 46-й немецкой пехотной дивизии в районе Владиславовки, а также Арабатской стрелки и отрезать пути отхода немцев от Керчи и Феодосии, создав панику в тылу противника.

И вот мы погрузились в самолеты ТБ-3. Отправкой руководили командующий военно-воздушными силами фронта генерал Глушенков и начальник разведотдела фронта батальонный комиссар Капалкин. Взревели моторы небесных тихоходов. Поднялся в воздух один, другой, третий...

Наш ТБ-3 взлетел предпоследним. Он так сильно гудел, а внутри так дребезжало, что мы думали, он рассыплется. Но все обошлось, и наш самолет полетел заданным курсом.

Сколько времени мы были в воздухе, трудно сказать. Мне по крайней мере показалось, что очень долго. Особенно в ожидании команды «пошел». Выбрасывались по-разному: Роман Квашнин прыгнул в люк, я — в дверь.

Когда раскрылся парашют, осмотрелся. Чуть ниже меня болтался под белым куполом Квашнин. А где-то в стороне, внизу, белели парашюты моих товарищей по группе. Кто где приземлялся, не понять!

Почти перед самой землей вдруг забумкал немецкий крупнокалиберный пулемет. Он стрелял где-то справа, трассирующие пули яркими стежками прошивали темное небо, огненные светляки тянулись к моему куполу. И вдруг — этого еще не хватало! — темное небо неожиданно распорол луч прожектора. Он нещадно крестил черноту, жадно шаря по небу.

Наконец я приземлился. Еще не успел погасить купол и освободиться от лямок, как ко мне подбежал Квашнин.

— Все в порядке? Давай быстрее, — затараторил он и начал помогать собирать парашют. — Ну, мы фрицам шороху наделали!

— Не так шороху, как страху. Они явно напуганы, — отозвался я.

Немцы действительно начали стрелять из орудий и минометов. Их огонь с каждой минутой усиливался: вокруг нас с хлопаньем рвались мины, а чуть дальше — снаряды. Ни те, ни другие никакого вреда нам не причинили: стреляли, видно, для острастки.

* * *

На рассвете вся наша группа была в сборе. Разведчики обнаружили на Арабате немецкую батарею. Лейтенант Чижов немедленно послал почти всю группу на захват ее. Бесшумно сняли часовых, обезоружили прислугу и захватили орудия. Пушки тут же повернули против отступающих из Керчи гитлеровцев.

В тылу 46-й немецкой пехотной дивизии, оборонявшей Керченское побережье и Арабатскую стрелку, началась паника. Пленные артиллеристы, взятые нами, показали, что в их тыл якобы высажен очень большой воздушный десант Красной Армии.

Гитлеровцы бросали машины, вооружение, имущество и бежали на запад Крымского полуострова. Да, у страха и впрямь глаза велики!

Рядом с нами действовала группа, возглавляемая командиром батальона Няшиным. Десантники напали на конвой, сопровождавший колонну советских военнопленных, и уничтожили его, освободив шестьдесят человек, часть которых тут же вооружили трофейным оружием.

Вскоре все вместе совершили налет на село Киет, где находился румынский пехотный полк. Операция эта была такой стремительной, что противник оставил все свое имущество, штабные документы, военные карты и в ужасе бежал, неся большие потери.

В том бою очень пригодился мой запас патронов и гранат!

* * *

Два раза за день выходили мы в эфир и связывались с разведотделом фронта: сообщали о проведенной операции, о трофеях, о захвате штабных документов...

В результате боев и стремительных действий десантников керченская группировка врага оказалась отрезанной и находилась под угрозой окружения. Стремясь избежать этого, фашистское командование стало срочно отводить свои войска на запад. В ночь на 30 декабря 1941 года морской десант выбил противника из Керчи и, овладев городом, стал преследовать врага.

Через несколько дней на пароходе «Анатолий Серов» мы возвратились из своего первого рейда в Краснодар, представив разведотделу фронта ценный трофей — штабные документы 46-й немецкой пехотной дивизии и румынского полка, а также оперативные разведывательные сводки и приказы по 42-у корпусу 11-й немецкой армии, две шифровальные машины.

Свое первое задание десантники выполнили успешно.

Глава из книги Г.Члиянца (UY5XE) и Б.Степанова (RU3AX) "Листая старые "Call Book" и не только…" (Львов-Москва, 2008)

Один из старейших советских военных радистов-разведчиков полковник в отставке Главного разведывательного управления (ГРУ) Генштаба Красной Армии Константин Михайлович Покровский в довоенные годы выполнял многие ответственные задания командования. Он держал радиосвязь с бойцами-интернационалистами, сражавшимися в Испании; был начальником радиосвязи главного советника СССР в Китае, отражавшем в то время японскую агрессию; в годы Великой Отечественной войны принимал участие в создании партизанской радиосвязи (довоенный его позывной установить не удалось, в 1946-58 гг. он работал позывным UA3CB). Константин Михайлович много вспоминал о роли радистов службы радиосвязи ГРУ, которые до войны были коротковолновиками. Они действовали как на захваченной врагом территории, так и несли круглосуточную радиовахту по поддержанию радиосвязи с мобильными группами и отрядами. Были коротковолновики и радистами службы внешней разведки HКВД. Радистов-разведчиков готовили в Горьком в так называемой "Сормовской школе".

Несколько сотен радиолюбителей-коротковолновиков были радистами в партизанских отрядах, многие из них руководили радиосвязью. В Центральном штабе партизанского движения (ЦШПД) радиосвязь возглавляли К.М. Покровский и В.П. Ярославцев (его позывной установить не удалось), в партизанских объединениях Брянских лесов – В.А. Ломанович (после ВОВ - UA3DH), в Ленинградской области – Н.Н. Стромилов (U1CR), в Латвии – А.Ф. Камалягин (U1AP). Радиоузел Минского партизанского соединения возглавлял коротковолновик И.Ф. Вишневский (его позывной установить не удалось), а радиоузел Украинского штаба партизанского движения (УШПД) возглавлял И.В. Акаловский (U5AH).

На передающий центр ЦШПД Наркоматом связи был выделен руководитель Московской дирекции радиосвязи Б.Ф. Митителло (ранее – eu3BB).

Была создана и спецшкола (с несколькими филиалами) по подготовке партизанских радистов. Их преподавателями, в частности, стали А.Н. Ветчинкин (U3CY) и В.Б. Востряков (U3AT).

Учитывая специфику работу разведки собрать информацию удалось лишь о немногих.

- Горбань Дмитрий Григорьевич (Москва; перед ВОВ был оператором коллективных радиостанций МИИС - UK3AQ/UK3CU; во время ВОВ воевал в составе радиоцентров ГРУ; после ВОВ - UA3DG/U3DG);

- Долгов Леонид Hиколаевич (Москва; перед ВОВ - U3BR; во время ВОВ возглавлял спецгруппу радистов-разведчиков ГРУ на Балканах);

- Короленко Тимофей Прокопьевич (Минск; перед ВОВ - U2BT; во время ВОВ - радист центра связи ГРУ; после ВОВ - UC2AD);

- Павлов Сергей Павлович (Москва; перед ВОВ - U3AB; со второй половины 30-х годов - сотрудник разведорганов, в 70-х гг. – UA3AB; полковник ГРУ в отставке);

- Сливицкий Константин Константинович (Ташкент; ранее - au8AA; с марта 1930 г. по июль 1933 г. по линии разведки находился в загранкомандировке);

- Туторский Олег Григорьевич (Москва; перед ВОВ - U3BI; сотрудник разведорганов; в 70-х годах - UA3IB);

- Шульгин Константин Александрович (Москва; перед ВОВ - U3BA, был оператором коллективных радиостанций МИИС - UK3AQ/UK3CU; во время ВОВ воевал в составе радиоцентров ГРУ; после ВОВ - UA3DA/U3DA).

Самой массовой и особо почитаемой радистами как спецслужб Красной Армии и HКВД, так и партизанских отрядов была радиостанция "Север" или "Северок", как ее любовно называли радисты тех времен (подробно с ней можно ознакомиться в Музее фирмы РКК - http://www.rkk-museum.ru).

История ее создания такова. В 1939 г. в Московском электротехническом институте связи защищал дипломный проект Борис Михалин (его научным руководителем был профессор Борис Петрович Асеев, он же - зам. по науке HИИ связи Hаркомата обороны - HИИС HКО). Темой проекта была портативная радиостанция для геологов. После защиты дипломного проекта Асеев привлек Михалина на работу в HИИС HКО. Борис Михалин приступил, на базе своего дипломного проекта, к разработке для военной разведки радиостанции "Омега". Эта радиостанция была разработана и выпущена опытная партия (около 100 шт.).

С декабря 1941 г. на Ленинградском заводе им. Козицкого начался ее серийный выпуск варианта радиостанции, доработанного под серийное производство в условиях войны. Началу этой работы предшествовали испытания трех радиостанций подобного назначения – «Омега», «Белка» и ПП -1. «Белка» была разработана специалистами НКВД, а про радиостанцию ПП-1 информации найти не удалось. Предпочтение было отдано «Омеге», поскольку она могла работать на передачу в плавном диапазоне, а «Белка» - только на фиксированных частотах, определяемых набором кварцевых резонаторов. В условиях военного времени это было важное преимущество.

Доработанная под серийное производство с участием Бориса Михалина радиостанция получила название "Север". C 1942 г. (уже в блокадном городе) начался выпуск ее модификации - "Север-бис" . За это в 1942 г. Б. Михалин был награжден орденом Красной Звезды. Всего за годы войны было выпущено около 7000 радиостанций.

В освоении этой радиостанции в серийном производстве принимал участие все тот же Н. Н. Стромилов, который по существу был ее заказчиком от штаба партизанского движения Ленинградской области. Не имевший высшего образования Николай Николаевич был призван в армию с присвоением звания младшего воентехника (младшего лейтенанта). Но пользовался громадным уважением и у военных, и у производственников. Вот так это описано в книге В. Жукова и Д. Исакова «Север» выходит на связь» (М.: "Сов. Россия", 1971).

«- Я же вас просил, - в сердцах произнес Миронов, - советовал консультироваться со Стромиловым. А вы, я вижу, пренебрегли советом.
- Я старше званием... Служу побольше. Чем вам конкретно не нравится моя работа?
- Старше званием! Ну, знаете. - Миронов вскочил, оттолкнул стул. - Я тоже не мальчик, а день и ночь готов учиться у Стромилова. Да-да! Вы не согласны? Думаете, Миронов преувеличивает, какого-то воентехника возвел в главные специалисты? Ладно, пусть я ошибаюсь. Но вот...
Он подошел к шкафу, торопливо извлек книгу в твердой синей обложке. Дернул за бумажную закладку.
- Вот смотрите: "Северный полюс завоеван большевиками" называется. И вот что пишет здесь Герой Советского Союза Отто Юльевич Шмидт. Смотрите: "О другом большом мастере еще мало писали - о радисте и радиотехнике Н. Н. Стромилове. Работник Ленинградской радиолаборатории, он давно творчески участвовал в конструировании специальных радиоустановок для полярных станций, прекрасных, удобных и надежных установок, обеспечивающих связь с ледоколами и с самолетами, включая прошлый и нынешний полет Чкалова..."
- Простите, я не понимаю, зачем это? - недовольно вставил майор.
- А вы слушайте, слушайте: "Стромилов поехал, чтобы остаться на острове Рудольфа, держать связь со своим другом Кренкелем и, если нужно, разъяснять ему недоразумения, которые могли возникнуть с новой станцией". - Миронов произнес "разъяснять ему недоразумения" почти по складам, особенно громко. - Это Кренкелю-то! Понимаете? А вот дальше: "Но на деле Н.Н. Стромилов сделал гораздо больше. Он летал радистом в разведках Головина, флаг-радистом в отряде Молокова к полюсу. Это артист своего дела. Любо-весело смотреть, как этот длинный и худой человек с горящими глазами, Дон-Кихот по фигуре уверенно колдует среди тонких деталей современной большой радиопередаточной аппаратуры. Его тонкие нервноподвижные пальцы, какие бывают у скрипачей, казалось. непосредственно излучают таинственные волны". Видите, - заключил Миронов, - видите, какой замечательный товарищ рядом с нами работает. Ей-богу, не грех у него поучиться. Тут субординация ни при чем. По-умному надо. А доклад нам придется повторить, схему переделать. Без визы Стромилова не приходите!
…

Вообще-то "Север" - рация куда как надежная. Это тоже говорили, но в боевой обстановке всякое может произойти. Стромилов с инструкторами у каждого, кто в задания возвращался, детально выясняли, какие были отказы, сводили случавшиеся неисправности в таблицы. классифицировали. Сколько с заводскими инженерами улучшений в станцию внесли! И уж если потом бывали поломки да отказы, так их никак конструкторам да технологам не преодолеть. Ну, скажем, чрезвычайно неудачное приземление парашютиста, удар, какого никакая радиоаппаратура не выдержит.»

Радиостанция «Белка» имела отдельные передатчик и приемник. Этих радиостанций было выпущено заметно меньше чем «Северов», но все же они тоже сохранились. Относительно недавно, например, под Волгоградом при земляных работах был обнаружен засыпанный в войну погреб, в котором нашли в рабочем состоянии радиостанцию «Белка-4».

По заданию Центрального штаба партизанского движения была разработана "Радиостанция партизанских отрядов" (РПО). Он выпускалась в нескольких модификациях, например, РПО-4 в 1942 г. Кроме того, в партизанских отрядах использовалась и радиостанция «Прима», разработанная для воздушно-десантных войск.

В тех случаях, когда была необходимость в установлении радиосвязи на большие расстояния, применялись агентурные радиостанции, которые использовали питание от сети и имели большую мощность: "Набла", "Тензор" и "Джек".

В первый год войны средств радиосвязи нехватало, и малые партии радиостанций производились в разных местах. Так в Харькове была выпущена небольшая серия радиостанций для партизанских отрядов и соединений. В военно-исторической литературе ее обычно называют «Партизанка» или «Партизанская». Она была разработана в кратчайшие сроки (буквально в первые дни войны) под руководством Петра Апанасовича Мацуй. Радиостанции были переданы в распоряжение УШПД. Так же, в самом начале войны, и в том же Харькове, для партизан под руководством И.В. Акаловского (U5AH) была разработана и изготовлена небольшая партия радиостанций "Волга" (разыскать фотографию ее внешнего вида не удалось). Уже в Саратове (туда были эвакуированы из Харькова специалисты и оборудование, а также и сам УШПД), на базе фабрики киноаппаратуры, до конца ВОВ выпускалась "Радиостанция партизанских отрядов" (РПО) и ее модификации. В Саратов была эвакуирована и школа по подготовке радистов-партизан. Позже ее филиалы были открыты в Ворошиловграде, Киеве и Сталинграде.

Примечание: В книге приведены фотографии многих коротковолновиков – радистов-разведчиков и, практически, всех вышеуказанных радиостанций.

В 1916 году американские радиолюбители 2IB и 8AEZ провели между собой первую по-настоящему дальнюю (DX) любительскую радиосвязь на расстоянии в 750 миль (1200 км). Освоению коротких волн в немалой степени способствовала активная деятельность ARRL, в том числе официальный печатный орган этой организации – журнал QST, начавший издаваться с 1915 года. (QST станет в последующем одним из самых популярных радиолюбительских журналов не только в США, но и во всем мире.)

После того как в 1914 году началась первая мировая война, и практически во всем мире была запрещена работа неправительственных, в том числе любительских, радиостанций. Предписывалось прекратить работу и американским радиолюбителям, однако полное прекращение их работы произошло только в 1917 году, когда США вступила в мировую войну. Большинство американских радиолюбителей были призваны в армию, как высококвалифицированные радиоспециалисты.

Появились предпосылки для развития любительской радиосвязи и в СССР. Еще в 9 октября 1921 года на VIII Всероссийском электротехническом съезде профессор Имант Григорьевич Фрейман выступил с докладом "Любительская радиостанция как средство распространения электротехнических знаний среди широких кругов населения". В решении съезда было записано: "Признать желательным допустить устройство любительских радиостанций". В 1922 году появляются радиолюбительские кружки в ряде населенных пунктов страны, а 4 июля 1923 года в СССР принимается декрет "О радиостанциях специального назначения". Это было первое постановление, которое узаконивало сооружение в Советском Союзе (и в России), в частности, любительских радиостанций.

В СССР появляются первые радиолюбители, экспериментирующие с радиосвязью. Известно, что в 1923 году нижегородские радиолюбители Ю. Л. Аникин и Я. Д. Фияксель проводили между собой двухсторонние радиосвязи с помощью самодельных искровых передатчиков и детекторных приемников. В 1924 году эксперименты по проведению радиосвязей проводили и другие советские радиолюбители. Немало их было в Нижнем Новгороде, чему в значительной степени способствовало наличие в этом городе Нижегородской радиолаборатории, занимавшейся производством радиоаппаратуры, радиоламп и других радиокомпонентов. В мае 1924 года было организовано Нижегородское общество радиолюбителей. К концу года в нем уже было 250 членов. В 1925 году именно нижегородцы первыми в СССР начали проводить по-настоящему дальние радиосвязи.

28 июля 1924 года в СССР было принято постановление "О частных приемных радиостанциях", которое разрешало гражданам СССР пользоваться индивидуальными радиоприемниками. Примерно в то же время было организовано Бюро содействия радиолюбительству и создано Общество радиолюбителей РСФСР. Сразу после своего создания эти две организации стали учредителями первого в СССР радиолюбительского журнала "Радиолюбитель", который издавался до 1930 года. В конце 1924 года Общество радиолюбителей РСФСР было переименовано в Общество друзей радио РСФСР (ОДР РСФСР). В том же году создаются общества радиолюбителей в Тифлисе (сейчас Тбилиси), Орле, Казани, Киеве, Самаре и в других городах.

15 января 1925 года нижегородский радиолюбитель Федор Алексеевич Лбов, имея специальное разрешение от Нижегородского губисполкома, вышел в эфир на волне 96 метров на передатчике с выходной мощностью 15 Вт. В разрешении не указывался позывной сигнал, и он был придуман самостоятельно – R1FL. Сигнал R1FL был услышан в Месопотамии (нынешний Ирак). 30 января с этого же передатчика вышел в эфир Владимир Михайлович Петров, используя позывной NRL, и его сигнал был принят в Англии. Вскоре был изготовлен радиоприемник, и стали проводиться двусторонние радиосвязи. Первые двусторонние радиосвязи в феврале-марте 1925 года проводил Владимир Петров, используя позывной NRL. Позже начал проводить двухсторонние радиосвязи и Федор Лбов, используя свой позывной R1FL. Осенью 1925 года R1FL работал с англичанином G5HS (который в январе принимал его сигнал в Месопотамии) и с французом F8JN.

15 сентября 1925 года вышел первый номер журнала " Радио Всем" (орган ОДР РСФСР, а с апреля 1926 года – ОДР СССР). Со второй половины 1930 года этот журнал был переименован в "Радиофронт".

В октябре 1927 года проходят первые всесоюзные соревнования коротковолновиков. Первое место поделили Владимир Гуменников (35RA) и Николай Купревич (11RA). Второе место занял Дмитрий Липманов (20RA), а третье – Иван Палкин (15RA). В январе-феврале 1928 года были проведены первые международные соревнования советских и испанских коротковолновиков. Первое место среди индивидуальных радиостанций занял Вадим Востряков (05RA) – 10 QSO с испанскими любительским радиостанциями. Второе место занял Иван Палкин (15RA) – 7 QSO.

По имеющимся у нас сведениям, первая радиостанция UK3AH СКВ Московского института инженеров связи (МИИС), открылась в конце 1933 г., а в начале 1934 г. открылась вторая - UK3CU.

Об этом по воспоминаниям Мариам Григорьевны Бассиной (U5BB), сообщил Георгий Артемович Члиянц .

Один из операторов станции Владимир Федорович Ширяев по комсомольской путевке в 1937 году уезжает в Москву и становится слушателем радиофакультета военной Академии связи им. Подбельского . В академии не оказалось ни одного коротковолновика, и он берется за организацию в ее стенах секции коротких волн. Но она просуществовала недолго и слилась с СКВ МИИС, когда академия и институт были объединены в одно учебное заведение. Ширяев становится начальником .

На радиостанции UK3AH. 1935 год.

институтская СКВ

http://samaraham.ru/content/view/81/

“Вирусом” КВ-радиолюбительства я заразился еще на первом курсе МЭИС (сейчас МТУСИ), любительская КВ-радиостанция которого (позывной UA3KAH ) впервые вышла в эфир еще в 1935 году, причем заразился до фанатизма. Как же – весь мир в твоих руках, ушах (в 1956 году радиолюбителям СССР разрешили проводить радиосвязи с радиолюбителями всех стран мира, до этого в течение 1949-1956 гг. можно было проводить связи только с радиолюбителями “стран народной демократии”). Какой ажиотаж был в эфире! Радиолюбители многих стран мира желали провести связь с советскими коллегами. Каждого советского радиолюбителя на его частоте вызывали одновременно десятки желающих провести связь. Нужно отметить, что на те годы пришелся пик солнечной активности, и “прохождение”, как мы говорим, было великолепным

В юношеские годы Мариам Григорьевна Бассина (U5BB) пошла по стопам своего брата Абрама (U3QQ, в 30-е годы был известным полярником, без вести пропал в начале войны в боях под Винницей - поступила в Московский институт инженеров связи (МИИС).

UK3AH

Первым учителем и наставником Мариам Бассиной на UK3AH был Вячеслав А. Егоров (после ВОВ - UA3AB). Студентки принимали активное участие и во всех многочисленных мероприятиях на КВ (соревнования, радиопереклички и др.). Мариам с гордостью носила, престижные в те дни, нагрудные наградные значки: "Активист-радиолюбитель 1 ст." и "Коротковолновик Осовиахима".

С середины 30-х годов в эфире часто звучали женские голоса трех коллективных ЛРС Московского института инженеров связи (МИИС): UK3AH (ст. Перловка, общежития), UK3AQ ("Hовые дома" на ш. Энтузиастов) и UK3CU (ш. Энтузиастов): Мариам Бассиной (UOP-3-52M, ныне – ex U5BB), Елены Лапиной, Зои Чирковой и Александры Гусевой (супруга Владимира H. Гусева, после ВОВ - UA3AC). Их первым учителем и наставником был Вячеслав А. Егоров (после ВОВ - UA3AB). Студентки принимали активное участие и во всех многочисленных мероприятиях на КВ (соревнования, радиопереклички и др.).

С середины 30-х годов в эфире часто звучали женские голоса трех коллективных ЛРС Московского института инженеров связи (МИИС): UK3AH (ст. Перловка, общежития), UK3AQ ("Hовые дома" на ш.Энтузиастов) и UK3CU (ш.Энтузиастов). Hа фото (слева - направо) операторы UK3CU (1940 г.): Елена Лапина, Зинаида Чиркова и Мариам Бассина (UOP-3-52M).

В марте 1940 г были проведены первые Всесоюзные женские соревнования, посвященные Международному женскому дню. Победителями стали операторы коллективной ЛРС Московского института инженеров связи (МИИС) - UK3AH в составе: Мариам Григорьевна Бассина (UOP-3-52M, ныне – ex U5BB), Зоя Чиркова и Алесандра Гусева (супруга Владимира H.Гусева, после ВОВ - UA3AC).

3 ноября 1940 г был поведен всесоюзный телеграфный test, в котором (в течении 14,5 часов) приняло участие 70 индивидуальных и 25 коллективных ЛРС. Победителем среди коллективных ЛРС стала UK3AH (Москва, ст.Перловка, МИИС ) .

  • Георгий Члиянц (UY5XE).
ПЕРВЫЕ ЖЕHЩИHЫ-КОРОТКОВОЛHОВИКИ. http://hamradio.su/articles/article220.html

Журнал “Радиофронт”

В. Егоров. Коротковолновый эфир

http://samaraham.ru/content/view/87/

Вторая империалистическая война произвела опустошения и в любительском эфире. С первых дней военных действий были закрыты любительские станции Англии, Франции, Канады. Вслед за ними замолчали VK, ZL, ZC, VU, SU. Несколько дольше "держались" ON, OZ, SM, LA, но и они пропали. Из dx-ов остались только W, PY, LU, СЕ да иногда РК, КА, Кб, К5, XU.

Весна прошлого года была особенно благоприятна для работы с этими dx-ами. Советские любительские станции остались почти единственными представителями европейско-азиатского материка в любительском эфире. Так, мастер дальней связи Вильперт установил на рации UK3AH 74 dx-QSO за ночь.

Сейчас не слышно и этих "dx-могикан". Иногда, правда, очень редко, слышны W. Чаще можно услышать такие "диковинные" позывные, как АА5NN, NN5AA (!), BQ4. Dx-эфир опустел. Только U по-прежнему будоражат эфир. Увеличилось число коллективных станций. Очень активно работают UK3AH, UK3CU, UK3AQ и станции 5-го района - UK5AA, UK5AI, UK5KA, UK5RA. Все чаще можно услышать и наших "стариков" - UIAD, UIAP, U3QD, U3VC, U2NN, U2AW.

На радиостанции UK3AH. 1941 год

Однако многие прежде активные города в эфире не появляются. Давно не слышно Архангельска, Новосибирска, Томска, нулевого района, Куйбышева, Сталинграда, Саратова.

22 июня 1941 года Германия напала на СССР, и советским гражданам было предписано сдать все свои радиоприемники и тем более радиопередатчики в компетентные советские органы. Понятно, что ни о какой радиолюбительской активности советских радиолюбителей теперь не могло быть и речи. Тысячи советских коротковолновики ушли на фронт или сражались с нацистами в подполье. Большинство из них стали военными радистами или связистами. Один из организаторов радиосвязи в военные годы, генерал-майор войск связи в отставке В. Иванов позже писал: "Радиолюбители-коротковолновики в годы Великой Отечественной войны на фронте, как правило, были лучшими связистами. Их воинское мастерство, находчивость и смелость высоко ценились военным командованием. Когда на фронт прибывало новое пополнение связистов, мы прежде всего интересовались: есть ли среди них радиолюбители? Ведь именно радиолюбители быстро осваивали боевые радиостанции, им доверялось обеспечение самых ответственных связей и, надо сказать, что они оправдывали это доверие".

Много коротковолновиков и из других стран сражалось на фронтах второй мировой войны (как с одной, так и с другой стороны фронта). Их высокая квалификация была востребована почти повсеместно. Например, перед вступлением в мировую войну Соединенных Штатов, было 60 тысяч лицензированных американских радиолюбителей. Среди них примерно 25 тысяч пошли служить в вооруженные силы, 25 тысяч других помогали военной промышленности или включались в штат военных школ в качестве инструкторов.

http://www.iremember.ru/content/view/231/4/lang,en/

К.С.Шульгин. Фото 1944 года

Когда фашисты напали на нашу Родину, я был студентом третьего курса радиофакультета Московского института инженеров связи. Радиолюбительством увлекся еще со школьной скамьи, а уже в институте работал оператором на коллективных радиостанциях UK3AQ и UK3CU. С февраля 1941 г., получив личный позывной - U3BA, вышел в эфир на собственной радиостанции. С тех пор короткие волны стали моим любимым занятием. Опыт работы в любительском эфире здорово пригодился мне на фронте.

Через несколько дней после начала войны группа студентов-коротковолновиков, в которую входил и я, обратилась в райвоенкомат с просьбой отправить нас на фронт. Нашу просьбу удовлетворили. В первых числах июля 1941 года по путевке комсомольской организации института мы, как добровольцы, были призваны по спецнабору в распоряжение Разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии. Так началась наша военная служба в действующей армии.

Предполагалось, что мы сперва пройдем специальную подготовку. Однако в связи с чрезвычайно сложной обстановкой на фронте группу наиболее квалифицированных коротковолновиков уже 12 июля отправили в различные части военной разведки. Я и мой друг-однокурсник Дмитрий Горбань, а также еще несколько рядовых получили назначение на Западный фронт.

  • Источник: "Радио" №5, 2000

    • Глава из книги Г.Члиянца (UY5XE) и Б.Степанова (RU3AX) "Листая старые "Call Book" и не только…" (Львов-Москва, 2008)

    Один из старейших советских военных радистов-разведчиков полковник в отставке Главного разведывательного управления (ГРУ) Генштаба Красной Армии Константин Михайлович Покровский в довоенные годы выполнял многие ответственные задания командования. Он держал радиосвязь с бойцами-интернационалистами, сражавшимися в Испании; был начальником радиосвязи главного советника СССР в Китае, отражавшем в то время японскую агрессию; в годы Великой Отечественной войны принимал участие в создании партизанской радиосвязи (довоенный его позывной установить не удалось, в 1946-58 гг. он работал позывным UA3CB). Константин Михайлович много вспоминал о роли радистов службы радиосвязи ГРУ, которые до войны были коротковолновиками. Они действовали как на захваченной врагом территории, так и несли круглосуточную радиовахту по поддержанию радиосвязи с мобильными группами и отрядами. Были коротковолновики и радистами службы внешней разведки HКВД. Радистов-разведчиков готовили в Горьком в так называемой "Сормовской школе".

    Несколько сотен радиолюбителей-коротковолновиков были радистами в партизанских отрядах, многие из них руководили радиосвязью. В Центральном штабе партизанского движения (ЦШПД) радиосвязь возглавляли К.М. Покровский и В.П. Ярославцев (его позывной установить не удалось), в партизанских объединениях Брянских лесов – В.А. Ломанович (после ВОВ - UA3DH), в Ленинградской области – Н.Н. Стромилов (U1CR), в Латвии – А.Ф. Камалягин (U1AP). Радиоузел Минского партизанского соединения возглавлял коротковолновик И.Ф. Вишневский (его позывной установить не удалось), а радиоузел Украинского штаба партизанского движения (УШПД) возглавлял И.В. Акаловский (U5AH).

    На передающий центр ЦШПД Наркоматом связи был выделен руководитель Московской дирекции радиосвязи Б.Ф. Митителло (ранее – eu3BB).

    Была создана и спецшкола (с несколькими филиалами) по подготовке партизанских радистов. Их преподавателями, в частности, стали А.Н. Ветчинкин (U3CY) и В.Б. Востряков (U3AT).

    Учитывая специфику работу разведки собрать информацию удалось лишь о немногих.

    - Горбань Дмитрий Григорьевич (Москва; перед ВОВ был оператором коллективных радиостанций МИИС - UK3AQ/UK3CU; во время ВОВ воевал в составе радиоцентров ГРУ; после ВОВ - UA3DG/U3DG);

    - Долгов Леонид Hиколаевич (Москва; перед ВОВ - U3BR; во время ВОВ возглавлял спецгруппу радистов-разведчиков ГРУ на Балканах);

    - Короленко Тимофей Прокопьевич (Минск; перед ВОВ - U2BT; во время ВОВ - радист центра связи ГРУ; после ВОВ - UC2AD);

    - Павлов Сергей Павлович (Москва; перед ВОВ - U3AB; со второй половины 30-х годов - сотрудник разведорганов, в 70-х гг. – UA3AB; полковник ГРУ в отставке);

    - Сливицкий Константин Константинович (Ташкент; ранее - au8AA; с марта 1930 г. по июль 1933 г. по линии разведки находился в загранкомандировке);

    - Туторский Олег Григорьевич (Москва; перед ВОВ - U3BI; сотрудник разведорганов; в 70-х годах - UA3IB);

    - Шульгин Константин Александрович (Москва; перед ВОВ - U3BA, был оператором коллективных радиостанций МИИС - UK3AQ/UK3CU; во время ВОВ воевал в составе радиоцентров ГРУ; после ВОВ - UA3DA/U3DA).

    Основным, чисто эфирным пунктом (помимо других), для присвоения звания "Мастер коротковолновой связи", была необходимость в подтверждении радиосвязей со всеми континентами.

    А чтобы стать "Снайпером эфира", необходимо было еще дополнительно иметь подтвержденными телеграфно-телефонные QSOs со всеми радиолюбительскими районами страны. Причем, должны была быть оценка разбираемости (R) не хуже 5-и (при QSO CW) и 4-х (при QSO phone). Hепременным условием было и участие во всех "тестах", проводимых СКВ.

    Одновременно с присвоением звания "Снайпер эфира", коротковолновику вручался значок "Коротковолновик Осовиахима".

    Вышеприведенные звания присваивались Президиумом ЦС ОСОАВИАХИМ СССР. Первым звание "Мастер коротковолновой связи" получил знаменитый Эрнст Кренкель (RAEM, ранее: eu2EQ, U3AA). Среди первых его получивших были и другие известные коротковолновики тех лет (вкл. и В.Ширяева):

    Олег Туторский (U3BI, Москва; ранее - eu2MC; участ. гражд. войны в Испании, за что был награжден орд. Красной Звезды; в 70-х годах - UA3IB);

    Леонид Долгов (U3BR, Москва; ранее - eu2LT; участ. гражд. войны в Испании, за что был награжден орд. Красной Звезды; в 1943-44 годах - начальник радиосвязи спецгруппы Красной Армии на Балканах).

    9 марта 1946 года официально был снят запрет на работу в эфире и для советских радиолюбителей. Эрнст Кренкель (UA3AA/RAEM) первым оформил себе лицензию и некоторое время один представлял СССР в послевоенном эфире. 12 мая 1946 года Кренкель провел свое первое послевоенное QSO с советским радиолюбителем Константином Шульгиным (UA3DA).

    В сентябре 1946 г на 1-ых Всесоюзных соревнованиях коротковолновиков Осоавиахима СССР по группе "У" победителем стал москвич Владимир В. Белоусов (UA3CA) - 72 QSOs за 12 час., по группе "УОП" - ЛРС МИИС (UA3KAH) - 51 QSOs, а в группе "УРС" - коллектив операторов Рязанского радиоклуба.

    Сентябрь 1946 г - "1-е всесоюзное соревнование коротковолновиков Осоавиахима" (продолж. - 12 часов). Победителями стали: гр. "У" - москвич Владимир В.Белоусов (UA3CA) ; гр. "УОП" - ЛРС Московского института инженеров связи - МИИС (UA3KAH) ; гр. "УРС" - коллектив наблюдателей Рязанского радиоклуба .

    • Февраль 1947 г - "2-е всесоюзное соревнование коротковолновиков Осоавиахима" (12 час.). Победителями стали: гр. "У" - москвич Юрий H. Прозоровский (UA3AW) ; гр. "УОП" - ЛРС МИИС (UA3KAH) ; гр. "УРС" - М.В. Молокоедов (г. Дзауджикау) .
    • Май 1947 г - "3-и всесоюзное соревнование коротковолновиков Осоавиахима" (12 часов). Победителями стали: гр. "У" - львовянин Владимир П.Ярославцев (UB5AC; позднее, в 50-х годах выехал в г. Москву) ; гр. "УОП" - ЛРС МИИС (UA3KAH) ; гр. "УРС" - Евгений В. Филиппов из г. Полярный (URSА-1-68; позже - UA1-68; перед ВОВ - U1DH) .
     ... По окончании техникума в 1965 году вопрос выбора института передо мной не стоял – конечно, МЭИС, UA3KAH. Радиостанцию я застал в состоянии временного закрытия Госинспекцией электросвязи. Причину сейчас не помню, но коллектив горел желанием сделать все необходимое и открыться. Ведущими были студенты 2-го курса Вячеслав Власов (UA3AKJ, сейчас RX3AJ), Олег Монастырский (UW3IH, sk) и Владимир Дроздов (UA3AAO). Ребята чтили традиции и постоянно вспоминали «старичков». Особенно часто говорили о Льве Петунине (UA4IU), который окончил институт незадолго до этого. Аппаратура была обычной для коллективок того времени – Р-104 в качестве возбудителя, передатчик BC-610 и приемник AR-88. Еще два таких же стояли в стойке у входа. После наведения порядка мы пригласили общественного инспектора для проверки станции. По его просьбе провели показательные радиосвязи, толпа вокруг взволнованно шепталась, и инспектору ничего другого не оставалось, как подписать акт об открытии. Впервые я обнаружил коллективку UA3KAH в институте, где начинал учиться, в 1964 году. Она ютилась в подвальном помещении, на территории военной кафедры, под её же присмотром. Это было, наверное, не самое лучшее время в её долгой жизни – время громких побед уже прошло, новое поколение ещё только появлялось. Начальником станции был Борис Новиков(UA3AK), из «старичков» заглядывали Гришанин, Подлегаев (не называю имён, боясь ошибиться). От них я узнал о легендарных достижениях недавно разлетевшегося по стране поколения Петунина(UA4IU), Кустова, Рощина. О том, что является предметом исканий и гордости коротковолновиков всего мира. Борису я очень признателен за внимание и первые уроки. К этому времени я уже имел, правда, личный позывной, но телеграфной азбукой ещё владел очень слабо, и мир коротких волн для меня открылся именно на UA3KAH. Дорогого стоили такие, например, советы Бориса, как «никогда не давай QRU». Конечно, нет большого греха в том, что вы скажете кому-то «QRU», то есть «ничего для Вас не имею». Но, согласитесь, здорово, если вас, не перебивая, выслушают, охотно помогут и попрощаются по человечески тепло, даже при первой встрече. Вот таким для Бориса, видимо и был идеал коротковолновика. К счастью, эти нормы и сегодня уважаются во всём огромном коротковолновом мире

    Станция размещалась в подвале на военной кафедре. Незадолго до моего поступления, по разным причинам, покинули стены института выдающиеся хэмы - В. Царичанский (был чемпионом Европы по Охоте на лис, ныне покойный) и К. Хачатуров. Начальником станции был А. Тенякшев, но фактически лидером был В. Дроздов, легендарный ныне RA3AO. Из аппаратуры в наличии имелись два Р-250М и промышленный передатчик ПК-2, использовался только выходной каскад на 2-х ГУ-81. На крыше были штыревые антенны на 40 и 20м. SSB аппаратуры не было, для участия в соревнованиях из дома приносились CW трансверторы. Куратором от военной кафедры был майор, впоследствии подполковник Дронский, хороший мужик. Все его присутствие среди нас заключалось сбором данных раз или два в год об участии в соревнованиях. Реальной помощи станция от института не имела, но постоянно, в отчетах, звучали слова о ее наличии. Постепенно образовался костяк станции, в которой вошли, кроме Дроздова, студенты нового поколения.

    Я пришел на UA3KAH, поступив на 1 курс факультета РСиРВ в 1969 г. Мой позывной был тогда UV3AKA. В 1971-1972 г. известнейшая в то время радиоспортсменка Наталья Александрова UA3ADG (в то время студентка-старшекурсница) выкроила время и преподавала на коллективке телеграфную азбуку для желающих, за что я ей премного благодарен. Для меня это был редкий шанс, я отнесся серьезно к занятиям. Принимавший у меня экзамен в секции КВ МГРК Борис Степанов (зам. главного редактора журнала "Радио"), узнав, что обучала и принимала предварительный экзамен UA3ADG, сразу же молча подписал бумаги и весной 1972 г. я получил КВ-позывной UA3ACQ, которым активно работал до переезда из Москвы в 1990 г. К этому времени активность UK3AAH уже начала, к сожалению, уменьшаться.

    Я поступил в МЭИС в 1974 году, имея уже УКВ позывной RA3DPE. Однако до тех пор, пока в сентябре 1975 года над раздевалкой на первом этаже института ни появилось объявление, приглашавшее желающих присоединиться к коллективу UK3AAH, заявиться на КАН не решался. К моменту моего прихода начальником стал Сергей Жуков (тогда UA3ACV). Коллектив составляла компания пятикурсников с РС’а в составе Потапова, Вострикова и еще одного их приятеля, фамилию, которого уже затрудняюсь вспомнить, зато отлично помню прозвище: Дуду. Впрочем, эти ребята были уже на «низком старте», готовясь покинуть институт, в связи с чем, проявляли ограниченную активность. Основными действующими лицами, кроме самого Жукова, в то время были Дима Кулешов (тогда RA3DOX, позже UA3DNK) и, пожалуй, Гриша Эйдельман (своего позывного никогда не имевший). Последний был главным образом специалистом по PR-у и воспитанию молодежи в духе КАН’а. Из старших на станции появлялись А. Тенякшев (UA3GZ), В. Добролюбов (UA3DDJ), В. Леонов. Вместе со мной по объявлению пришло довольно много народа, но, как обычно бывает в таких случаях, остались единицы, в частности, Юра Кустовский, в скором времени ставший UA3AJR. В тот момент станция доживала последние дни в подвальной аудитории №8 и готовилась к переезду поближе к антеннам на пятый этаж главного корпуса в комнату 501.

    По материалам статьи: Всем, всем, всем: "UK3AAH"... .http://www.broadcasting.ru/articles2/humanit/vsem_vsem_vsem_UK3AAH

    Около тридцати лет назад (1976 – 1978) позывной "UK3AAH" часто можно было слышать в эфире. Принадлежал он коллективной радиостанции, организованной при Московском электротехническом институте связи (МЭИС). Для работы коллективной радиостанции было выделено помещение на пятом этаже главного корпуса института. Небольшой коллектив станции состоял из студентов разных курсов и факультетов, но следует отметить характерную черту, объединяющую недавних школьников - будущих инженеров отрасли связи, - любовь к выбранной профессии, желание применить на практике знания в области радиотехники и радиосвязи. Двери радиостанции были открыты для всех. Привлеченные звуками не всегда разборчивых голосов и морзянки, доносившимися из-за дверей помещения с табличкой "UK3AAH", к нам с интересом заглядывали увлекающиеся радиотехникой студенты. Радиолюбители, имеющие индивидуальные позывные, смело открывали дверь, но приходили и те, кто впервые видели приемопередающее оборудование, они с нескрываемым интересом наблюдали за проведением сеанса радиосвязи. Но оставались работать только по-настоящему увлеченные люди, которые могли и хотели посвятить немногие часы свободного времени, остающиеся после лекций и занятий, любимому увлечению - радиосвязи. Путешествуя по диапазонам, работая с ближними и дальними корреспондентами, сотрудники радиостанции открывали новые для себя города, страны, острова, континенты, принимали активное участие в соревнованиях, тестах. Многие студенты, работающие на коллективной радиостанции института, получили спортивные разряды по радиоспорту и выполнили нормы кандидатов в мастера спорта и мастеров спорта.

    На сохранившейся фотографии небольшая часть коллектива радиостанции UK3AAH. Слева на право: Г. Казарновская (UA3DSP), И. Костевич (UA3-142-E), А. Казарновский (UA3DNV), О. Солнцев (RZ3AC ex UA3DHH), А. Черненков (UA3DQE), гость коллективной радиостанции Билл Липпман

    Ребята, имеющие навыки конструирования, с огромным энтузиазмом создавали передающее оборудование. Всем находилось дело. Тот, кто умел держать в руках паяльник, -"ваял", кто-то был занят изготовлением шасси и корпуса оборудования, кто-то проводил сеанс радиосвязи. Работая в эфире, операторы, как будущие связисты, с гордостью произносили: "UK3AAH - коллективная радиостанция Московского электротехнического института связи". Для зарубежных корреспондентов звучало: "My Alma Mater is the Moscow of Telecommunication Institute".

    Сейчас существует возможность приобретения и использования современного любительского и профессионального оборудования для работы в эфире. Раньше радиолюбители работали в основном на самодельном оборудовании, проводили эксперименты с различными типами антенн, которые собирали своими силами. Особенно мне запомнился высокочастотный усилитель мощности (РА), выполненный на четырех лампах Г-811 - это была "песня"!
  • Очерк Георгия Члиянца (UY5XE) о U5BB

    • Владимир Федорович Ширяев... С этим именем связана одна из страниц развития довоенного радиолюбительского движения в СССР.

    Увлечение радиолюбительством началось с того, что во второй половине 20-х годов ему отец привез из Москвы детекторный приемник и "наушники". Вскоре после этого, Владимир построил приемник по схеме, знаменитой в те годы, т.н. "двухсетке" и пришел в Харьковское отделение ОДР - где в 1929г. получил наблюдательский позывной RK-3779.

    Освоив первые эфирные азы, юноша начинает изучать азбуку Морзе, которая его увлекает так, что идя по улицам города, он "высвистывает морзянкой" текст магазинных вывесок...

    Через несколько лет, сдав экзамен, он получает позывной eu5GO. С этого времени начались его увлекательные "путешествия" в эфире, выезды с радиопередвижками на военные маневры и учения и регулярное посещение интересных мероприятий, которые проводила секция коротких волн при местном ОДР - ХСКВ. Отметим, что наиболее эффективные результаты в применении радиосвязи достигла группа ХСКВ [активисты - И.Ворона (еu5GB, позже - U5AS), Б.Амнуэль (eu5GC, позже - U5AI) и В.Ширяев (eu5GO)] на военных учениях Чапаевской дивизии в 1932г.

    После проведения реформы позывных сигналов, в 1933г. В.Ширяев получает позывной U5BB, и к нему последовательно начинают приходить его основные успехи на коротких волнах. Так, например, к середине 30-х годов Владимир свободно принимает радиограммы со скоростью 160 зн./мин, сдает утвержденный в 1933г. Радиокомитетом при ЦК ВЛКСМ норматив и награждается нагрудным знаком "Активист-радиолюбитель 1 ст.", выполняет условия диплома WAC и находится в группе лидеров т.н. "Теста мастеров дальней связи".

    В конце 1936г. ЦС ОСОАВИАХИМ СССР (ему руководство радиолюбительским движением было передано в мае 1935г.) утверждает Положения о званиях "Мастер коротковолновой связи" и "Снайпер эфира" и Владимир, одним из первых в СССР, удостаивается звания "Мастер коротковолновой связи" (см. Прим.). Чуть позднее ему присваивается и звание "Снайпер эфира", и он получает нагрудный знак "Коротковолновик Осовиахима".

    В 1937г. Владимир Федорович Ширяев, по комсомольской путевке, уезжает в Москву и становится слушателем радиофакультета военной Академии связи им.Подбельского . В академии не оказалось ни одного коротковолновика, и он берется за организацию в ее стенах секции коротких волн. Hо она просуществовала недолго и слилась с СКВ Московского института инженеров связи (МИИС), когда академия и институт были объединены в одно учебное заведение, и В. Ширяев становится начальником второй "коллективки" МИИСа - UK3CU .

    Следует отметить, что с сентября 1936г. и до начала ВОВ институтская СКВ подготовила около 300 операторов из среды студентов (из них 150 т.н. "радистов четвертой категории" - принимавших радиограммы со скоростью 40-50 зн./мин.). Hа базе данной СКВ даже была создана радиошкола, где обучение радистов производилось по всем правилам и законам учебного заведения.

    Летом 1939г. Владимир Ширяев, вместе с коротковолновиком Пленкиным (его индивид. позывной неизвестен - прим. автора ), проводит эксперименты по распространению УКВ в лесу. Во время "лесных экспериментов", он поднимается с УКВ-радиостанцией на самолете...

    Осенью того же года он проводит в МИИС конкурс на лучшего радиста и начинает подготовку к организации "Всесоюзного конкурса на лучшего радиста-оператора". Hо провести его так и не удалось - в конце 1939г., с группой студентов-коротковолновиков, Владимир пишет письмо Hаркому обороны К.Е.Ворошилову о зачислении его добровольцем в действующую Красную Армию, части которой принимали участие в боевых действиях на Карельском перешейке. Его заявление было удовлетворено и Владимир временно становится военным радистом на полях советско-финляндской войны (мирный договор был подписан 12 марта 1940г. ).

    Осенью 1940г. В.Ширяев возвращается на студенческую скамью. В конце года он награждается высшей наградой оборонного общества - знаком "За активную оборонную работу" (был учрежден 19 мая 1932г.).

    В начале 1941г. он, будучи студентом 4-го курса, избирается председателем Московской секции коротких волн (МСКВ)...

    ВОВ В.М.Ширяев закончил в звании генерал-майора, проживал в Харькове (по ул. Петровского), в 70-х годах был зав. военной кафедрой ХИРЭ и, к сожалению, к своему увлечению юношеских лет более не возвращался...

    Интересен тот факт, что львовская "радиомама" Мариам Григорьевна Бассина (exU5BB, S.K. в 2001г.) в юношеские годы пошла по стопам своего брата Абрама (U3QQ, в 30-е годы был известным полярником, без вести пропал в начале войны в боях под Винницей) - также поступила в конце 30-х годов в МИИС и была оператором другой институтской коллективки - UK3AH (ее начальником был Вячеслав Егоров, после ВОВ - UA3AB). "МГ" (ее многолетнее ласковое прозвище львовскими HAMами) хорошо знала Владимира Ширяева и он в те годы был одним из ее кумиров...

    В память о нем, в конце 60-х годов, во время получения из рук легендарного С.М. Буденного "Почетного Знака ДОСААФ СССР" (удост. N845), она обратилась к маршалу с просьбой - помочь ей получить позывной UB5BB (в то время он был закреплен за Львовской областью, но после смерти его владельца был "законсервирован"). И С.М. Буденный сдержал свое обещание!

    Георгий Члиянц (UY5XE).

     U5BB - ЛЬВОВСКАЯ "РАДИОМАМА". http://www.oldradioclub.ru/raznoe/hystory/hystory_007.html

    В юношеские годы Мариам (U5BB) пошла по стопам своего брата Абрама (U3QQ, в 30-е годы был известным полярником, без вести пропал в начале войны в боях под Винницей – (см. http://www.qrz.ru/articles/detail.phtml?id=227) - поступила в Московский институт инженеров связи (МИИС).

    Hа одной из его коллективок - UK3AH в марте 1940 г Мария (так ее называли друзья и знакомые), вместе со свой подругой Зинаидой Чирковой, стала победительницей первых Всесоюзных женских соревнований, которые были посвящены Международному женскому дню.

    Первым учителем и наставником Мариам Григорьевны Бассиной на UK3AH был Вячеслав А. Егоров (после ВОВ - UA3AB). Студентки принимали активное участие и во всех многочисленных мероприятиях на КВ (соревнования, радиопереклички и др.). Мариам с гордостью носила, престижные в те дни, нагрудные наградные значки: "Активист-радиолюбитель 1 ст." и "Коротковолновик Осовиахима".

    Затем годы войны, которые мл. лейтенант-связист М.Бассина прошла до Дня Победы. Ее грудь украшали орден Красного звезды и несколько боевых медалей.

    С 1946 г Мариам Григорьевна приехала во Львов и поступила на работу в областной радиоклуб. Hа следующий год она открыла в клубе коллективную ЛРС - UB5KBA, которую возглавляла в течении двадцати лет.

    В 1952 г одной из первых в Украине выполнила норматив "Мастера радиолюбительского спорта ДОСААФ СССР" (причем, дважды - как по радиосвязи на КВ, так и по скоростной радиотелеграфии), а в 1963 г становится уже мастером спорта СССР.

    В 1967 г ее назначают директором одной из первых в СССР ДЮСТШ по радиоспорту, в которой проработала до самого выхода на пенсию. Многие ее ученики и воспитанники становятся чемпионами Украины и СССР, победителями и призерами крупных международных соревнований. Достаточно вспомнить: скоростников - Ирину Рогаченко и Юрия Корякина, коротковолновика Елену Гончарскую (UB5WCW, RB5WA, n.UR5WA), многоборку Веру Горбкову. И ее тренерский труд по заслугам оценивается почетным званием Заслуженный тренер Украины.

    Много времени Мариам Григорьевна уделяла и общественной работе: входила в состав ФРС УССР - за что была награждена нагрудным знаком "Почетный радист СССР", была делегатом многих съездов оборонных Обществ Украины и СССР.

    Будучи уже в зрелом возрасте, как судья Всесоюзной категории, колесила по стране - являясь строгим и справедливым рефери соревнований различных рангов по всем видам радиоспорта.

    "МГ" (как ее любя мы называли) ввела и меня в этот увлекательный мир радиолюбительства. Приходя в начале шестидесятых годов на UB5KBA, часто поражался ее универсальности. Hаверное, только она одна могла одновременно: принимать радиограмму UA3KAA, читать (очередной том своих любимых польских детективов) и с тобой разговаривать. И, при всем этом, еще и, время от времени, вписывать очередное разгаданное слово в постоянно находящиеяся перед ней газетно-журнальные кроссворды.

    1. "Короткохвильники - на вiйськових навчаннях" ["Радiо", #21/1932, с.531].

    2. "Как стать мастером коротковолновой связи" ("РАДИОфронт", #2/1937, с.10).

    3. H. Юрин. "Hачальник рации" ["РАДИОфронт", #7/1941, с.30-31].

    4. Георгий Члиянц (UY5XE). "Листая старый <> (1925-1941)" [Львов; 2005, 152 c.].

    5. Георгий Члиянц, UY5XE. "Известный довоенный коротковолновик ["РАДИОмир. КВ и УКВ, #2/2007, с.4-5].

    6. "Советская военная энциклопедия" [М.; Изд. МО СССР, 1980, т.8, с.283

    Внезапное нападение 22 июня 1941 г. гитлеровской на СССР застало советскую военную разведку неподготовленной к работе в условиях войны. Поэтому с первых дней войны ей пришлось действовать вопреки планам, разработанным до начала боевых операций, что, безусловно, сказалось на деятельности всех ее подразделений, особенно войсковой разведки.

    Однако было бы неправильно говорить, что руководство Разведуправления в довоенное время ничего не предпринимало для того, чтобы повысить боевую и мобилизационную готовность разведки, в том числе и разведотделов военных округов. Так, 25 февраля 1941 г. начальник Разведуправления генерал-лейтенант Ф.И.Голиков направил директиву всем начальникам разведотделов приграничных военных округов и отдельных армий о приведении их подразделений в мобилизационную готовность к 10 мая 1941 г. А с 23 января по 22 февраля 1941 г. в Москве состоялись сборы начальников разведотделов военных округов и армий для налаживания деятельности данных отделов в период перехода с мирного на военное время. Руководил сборами начальник 7-го отдела Разведуправления (отдел приграничной разведки) полковник И.В.Виноградов. Участники сборов выступили с целым рядом конкретных предложений по повышению боевой готовности разведки в условиях войны с Германией. В частности, предлагалось развернуть разведотделы округов и армий по штатам военного времени, полностью обеспечить их техникой и экипировкой, организовать базы на своей территории на глубину до 400 километров на случай вынужденного отступления и т. п. После окончания сборов руководство Разведуправления предложило начальнику Генерального штаба РККА Г.К.Жукову план мероприятий по созданию в приграничных военных округах тайных баз с запасом оружия, боеприпасов и иного военного имущества иностранного образца и резервных агентурных сетей на своей территории на глубину 100-150 километров. Данный план утвердил Г.К.Жуков в мае 1941 г.. Согласно плану с 24 мая 1941 г. агентурная разведка западных приграничных военных округов и армий была ориентирована на работу по Германии. Помимо этого, все 10 полков воздушной разведки западных приграничных округов стали пополняться квалифицированным летным составом и новыми самолетами СБ. Комплектование предполагалось завершить к 1 июля 1941 г. Началось также комплектование кадрами 16 радиодивизионов ОСНАЗ, занимающихся радиоразведкой. А перед самым немецким вторжением, в ночь на 22 июня, в Разведуправлении проводилось штабное учение, где отрабатывались вопросы организации разведки при возможном нападении Германии. Однако все эти мероприятия запоздали и поэтому не были выполнены в полном объеме. Кроме того, в предвоенный период в Красной Армии господствовало мнение, что будущая война будет вестись наступательными операциями на территории противника. В связи с этим ход боевых действий в первые месяцы войны явился для советской военной разведки неожиданным и противоречащим ее довоенной подготовке. Отсюда вытекают те ошибки и просчеты, которые произошли в начале войны. Так, разведотдел Южного фронта 2 июля 1941 г. определил группировку противника в районе Стефанешты в 9-10 дивизий (в том числе 5-6 танковых и моторизованных), а количество танков - в 900-960 единиц. На самом деле там находилось всего 5 пехотных дивизий и 5 бригад (из них только одна танковая) и всего 60 танков. В результате командование Южного фронта неверно оценило ситуацию и направление возможного удара противника, что повлекло за собой отступление советских войск к Днестру. Подобное случилось и на Юго-Западном фронте. Здесь разведка также не сумела определить главную группировку противника, что в дальнейшем отрицательно повлияло на ход боевых действий. С началом войны Разведуправление развернуло энергичную работу по налаживанию разведывательной работы в новых условиях. Вот что рассказывает об этом В.А.Никольский - в то время сотрудник 2-го отделения 7-го отдела Разведуправления, занимавшегося координацией деятельности разведотделов западных приграничных военных округов: "В Разведывательном управлении началась лихорадочная деятельность по подбору и подготовке разведчиков для работы в тылу противника. Наверстывались беспечные упущения мирного времени за счет ночных бдений, непрерывных поисков лиц со связями в оккупированных немцами районах. Создавались школы по подготовке командиров групп, радистов, разведчиков. Причем преподавателей от слушателей отличало лишь служебное положение, так как ни теоретической, ни тем более практической подготовки все они не имели. Подбирались добровольцы из числа знающих радиодело моряков Совторгфлота, Главсевморпути, Гражданского воздушного флота, а также членов Осоавиахима. Ставка делалась на массовость. Обучение продолжалось в зависимости от степени военной и общеобразовательной подготовки, а также длительности предполагаемого использования будущего разведчика в тылу немцев - от нескольких дней до нескольких месяцев. Дольше всех готовили радистов. Они досконально изучали рации "Белка" (в последующем "Север") и должны были уметь передавать на ключе и принимать на слух 100-120 знаков в минуту. Для достижения таких нормативов требовалось несколько месяцев упорной работы. Недостатка в желающих стать разведчиками не было. Военкоматы наводнялись рапортами с просьбами направить немедленно на самый опасный участок фронта. Выбор представлялся в большом возрастном диапазоне от пятнадцатилетних юношей и девушек до глубоких стариков, участников еще русско-японской войны. Предложение служить в военной разведке расценивалось как проявление особого доверия командования и, как правило, безоговорочно принималось... Переброска отдельных разведчиков и целых партизанских отрядов и групп в первые месяцы войны производилась преимущественно пешим способом в разрывы между наступающими немецкими подразделениями и частями. Многих организаторов подпольных групп и партизанских отрядов со средствами связи и запасами боеприпасов, оружия и продовольствия оставляли на направлениях, по которым двигались немецкие войска. Их подбирали буквально накануне захвата противниками населенного пункта из числа местых жителей, которым под наскоро составленной легендой-биографией в виде дальних родственников придавали радиста, а чаще всего радистку, снабженных паспортом и военным билетом с освобождением от военной службы, обуславливали связь, ставили задачи по разведке или диверсиям и оставляли до прихода немцев. Через несколько дней, а иногда и часов такие разведывательные и диверсионные группы и одиночки оказывались в тылу врага и приступали к работе. Часть разведчиков, главным образом имеющих родственные связи в глубоком тылу, направлялась на самолетах и выбрасывалась в нужном пункте с парашютами. Аналогичную работу по подбору, подготовке и заброске разведчиков в тыл врага производили агентурные и диверсионные отделения разведотделов штабов фронтов. Разведорганы фронтовых и армейских подразделений начали развертываться по штатам военного времени уже в ходе боевых действий, когда наши войска вели тяжелые оборонительные бои. Поэтому квалификация офицеров специальных отделений была в первые месяцы войны крайне низкой. Опыт приобретался ценой больших потерь". Спешно набранные слушатели проходили краткое обучение в специально оборудованных местах. Так, например, в учебном лагере на станции Сходня под Москвой в первые месяцы войны находилось около полутора тысяч человек различных национальностей - русские, немцы, поляки, чехи, румыны, испанцы, итальянцы и т.д. В течение двух недель их стремились обучить всему, что могло пригодиться в подпольной работе: стрельбе, радиоделу, топографии, прыжкам с парашютом, вождению автомобиля, основам конспирации. Если же говорить об общем числе заброшенных в первые месяцы войны в тыл противника разведывательных групп, то только разведорганы Западного фронта в июле-августе 1941 г. подготовили и направили за линию фронта около 500 разведчиков, 29 разведывательно-диверсионных групп и 17 партизанских отрядов. А всего в результате объединенных усилий Центра и разведотделов фронтов за первые шесть месяцев войны в тыл противника было заброшено около 10 тысяч человек, в том числе значительное количество разведчиков с радиопередатчиками. Говоря о действиях войсковой разведки в период Великой Отечественной войны, нельзя не сказать о партизанских отрядах, создававшихся органами военной разведки с первых дней боевых действий. В директиве СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 29 июня 1941 г., которая определяла основные направления работы военной разведки, в пятом пункте говорилось: "В занятых врагом территориях создавать партизанские отряды и диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для разжигания партизанской борьбы всюду и везде, для взрыва мостов, дорог, порчи телефонной и телеграфной связи, поджога складов и т.д.". Очень часто партизанские отряды создавались на базе забрасываемых в тыл противника разведывательно-диверсионных групп, задачами которых был сбор разведывательных сведений о войсках противника, совершение диверсий на военных объектах и коммуникациях и т. д. Выполняя эту задачу, разведывательные группы включались в партизанское движение и скоро вырастали в крупные отряды и даже соединения. В качестве примеров можно назвать такие крупные спецгруппы, отряды и соединения, как, например, А.П.Бринского, Д.И.Кеймаха, Г.М.Линькова, И.Н.Банова (Черного) и других. Здесь же будет уместно назвать и начальников разведотделов фронтов: Е.В.Алешин (Калининский, Западный, 3-й Белорусский фронты); Г.И.Бондарев (Юго-Западный фронт); А.Ф.Васильев (Южный фронт); И.В.Виноградов (Юго-Западный, Сталинградский, Донской (Центральный),Воронежский, 2-й Белорусский фронты); Н.Г.Грязнов (Юго-Западный фронт); К.Н.Деревянко (Северо-Западный фронт); Я.Т.Ильницкий (Западный фронт); П.П.Евстигнеев (Ленинградский фронт); А.И.Каминский (Юго-Западный фронт); В.М.Капалкин (Северо-Кавказский фронт); Т.Ф.Корнеев (Западный фронт); М.А.Кочетков (Брянский, Воронежский фронты); И.Г.Ленчик (1-й Украинский, 1-й Белорусский фронты); Ф.Ф.Поветкин (Карельский, 2-й Украинский фронты); А.С.Рогов (Юго-Западный, 3-й Украинский фронты); Н.С.Соркин (Дальневосточный фронт); Н.М.Трусов (Северо-Кавказский, 1-й Белорусский фронты); А.А.Хлебов (Брянский, 1-й Прибалтийский фронты); П.Н.Чекмазов (Брянский, Воронежский, Центральный,1-й Белорусский фронты); Н.В.Шерстнев (Южный фронт). Несмотря на героическое сопротивление частей Красной Армии в первые месяцы войны, немецко-фашистские войска стремительно двигались вперед. Владея стратегической инициативой, они к концу октября 1941 г. вышли на подступы к Москве. В этот напряженный период войсковая разведка приложила максимум усилий для того, чтобы вскрыть планы и намерения немецкого командования, установить основные группировки немецких войск, направление главных ударов, прибытие резервов, возможные сроки наступления. Для этого в тыл противника забрасывались как отдельные разведчики, так и разведывательно-диверсионные группы и отряды. Так, в августе-октябре группа сотрудников 7-го отдела Разведуправления, командированных в полосу ответственности Западного и Брянского фронтов, создали в Гомеле, Брянске, Курске, Мценске и других городах разведывательные группы. Перед ними поставили задачу вскрывать переброску войск противника через эти пункты. Причем командиры разведывательных групп (резидентур) подбирались в большинстве случаев из местных жителей - чаще всего пожилых людей, не подлежащих призыву в армию, но имеющих опыт армейской службы. В помощь им придавались подготовленные радисты, которые, кроме того, должны были не только обеспечивать связь с Центром, но и выполнять обязанности заместителя командира группы (резидентуры) по агентурной разведке. Всем остающимся в тылу противника разведчикам выдавались соответствующие легенды-биографии и необходимые документы: паспорта, военные билеты с отметкой о снятии с воинского учета, свидетельства об освобождении из мест заключения и т. п. Радисты получали рации "Север" и два комплекта батарей к ним. Кроме того, группы обеспечивались деньгами, сухим пайком (консервы, сухари, сало, сахар, спирт) на два месяца, оружием, боеприпасами и взрывчаткой. Как уже говорилось, забрасывались в тыл противника и разведывательно-диверсионные отряды. Один из таких отрядов под командованием И.Ф.Ширинкина в сентябре-ноябре 1941 г. прошел свыше 700 км по территории Смоленской, Витебской, Псковской и Новгородской областей, проводя разведку и совершая диверсионные акты на объектах и коммуникациях противника. За успешное выполнение поставленных задач командир отряда И.Ф.Ширинкин и комиссар Ю.А.Дмитриев были награждены орденами Ленина. Достаточно активно, несмотря на превосходство противника в воздухе, действовала разведывательная авиация. А радиоразведка, пользуясь трофейными документами (таблицы позывных радиостанций войск вермахта, их распределение по соединениям и т.д.), установила факт переброски в сентябре 1941 г. под Москву из-под Ленинграда 2-й немецкой танковой армии. В качестве примера донесений разведки того периода можно привести такое: "Главковерху товарищу Сталину Начальнику Генштаба товарищу Шапошникову 26.9.41 г. Данными всех видов разведки и опросом пленного летчика-истребителя устанавливается следующее: 1. Противник непрерывно подводит резервы из глубины по жел. д. Минск - Смоленск - Кардымово и по шоссе Минск - Смоленск - Ярцево - Бобруйск - Рославль. 2. Создает группировки против Западного фронта на фр. 16, 19 и 20-й армий в районе Духовщины, Ярцева, Соловьевской переправы, ст. Кадымово, Смоленска и против Резервного фронта в районе Рославля, спас-деменском направлении. 3. По показаниям пленного летчика, противник готовится к наступлению в направлении Москвы, с главной группировкой вдоль автомагистрали Вязьма - Москва. Противник подтянул уже до 1000 танков, из них около 500 в районе Смоленска - Починок. [...] Противник сосредоточил на московском направлении до 80 дивизий. 4. Начало наступления 1 октября. [...] Авиация для этой операции перебрасывается из-под Ленинграда и Киева. Войска перебрасываются из Германии и киевского направления... Конев, Лестев, Соколовский". А начальник разведотдела штаба Западного фронта Т.Ф.Корнеев, вспоминая те дни, писал: "23 сентября 1941 г. разведка фронта установила, что противник готовится к наступлению и создал для этого крупную группировку войск перед Западным и Резервным фронтами. Всего в двух районах было сосредоточено около 80 дивизий, в том числе до 20 танковых и моторизованных. Существенный вклад в решение задачи по вскрытию наступательных группировок внесла радиоразведка". На оперативности и продуктивности работы военной разведки в это тяжелое время не отразилась даже эвакуация в конце октября 1941 г. центрального аппарата Разведуправления в Куйбышев и центрального радиоузла в Читу. (Правда, в процессе эвакуации радиоузла временно прервалась связь почти со всеми разведгруппами и зарубежными резидентурами, но в середине ноября 1941 г. она была восстановлена.) В Москве в это время продолжала действовать оперативная группа Разведуправления, в состав которой входили майор И.А.Большаков, майор В.И.Коновалов, майор П.И.Степанов, военинженер 2-го ранга К.Б.Леонтьев, капитан М.И.Полякова и другие. В их задачу, помимо прочего, входила и подготовка запасной сети разведчиков на территории до города Горького включительно. Говоря о работе войсковой разведки во время битвы за Москву, необходимо отметить, что ее усилия позволили установить точные сроки проведения немцами операции "Тайфун", начавшейся 30 сентября 1941 г., и переброску противником из глубокого тыла под Москву в полосу Западного фронта к 11 ноября девяти новых дивизий. А на основе данных, полученных от агентурных и иных источников, был раскрыт замысел противника по окружению Тулы, что способствовало срыву его наступления на Москву с юга. Хорошо поставленная разведка помогла советскому командованию узнать планы противника, организовать надежную оборону Москвы, а затем 5-6 декабря 1941 г. силами Западного, Калининского и частью сил Юго-Западного фронтов перейти в контрнаступление, в результате которого немецкие войска понесли большие потери и были отброшены на 100-250 км от столицы. В период подготовки контрнаступления советских войск под Москвой войсковая разведка продолжала вести активную работу в тылу противника, широко применяя разведывательно-диверсионные группы. В их подготовке на Западном фронте огромную роль сыграло специальное подразделение "войсковая часть 9903" (позднее 3-е (диверсионное) отделение разведотдела штаба Западного фронта), которой командовал соратник Я.К.Берзина, участник войны в Испании майор А.К.Спрогис. Именно из этого подразделения были заброшены в тыл противника ставшие позднее широко известными разведчики и диверсанты З.Космодемьянская, Н.Галочкин, Н.Горбач, П.Кирьянов, К.Пахомов и многие другие. А всего разведотделом штаба Западного фронта было заброшено в тыл врага: - с июня по август 1941 г. - 184 диверсионные группы; - с 15 сентября по 31 декабря 1941 г. - 71 диверсионная группа и отряд общим количеством 1194 человека. Приобретая необходимый боевой опыт, войсковые разведчики платили за него огромную цену. Многие из них, захваченные немецкой контрразведкой, погибли, как например З.Космодемьянская, которой впоследствии присвоили звание Героя Советского Союза. Но были и случайные потери, и от этого еще более горькие. Так, 25 декабря 1941 г. в деревенском доме в селе под городом Плавск Тульской области в результате прямого попадания немецкой авиабомбы погиб практически весь переменный оперативный состав 3-го отделения разведотдела штаба 10-й армии Западного фронта. В ноябре 1941 г. вместо Ф.И.Голикова, вернувшегося в войска и назначенного командующим 10-й ударной армией, начальником Разведупра Генерального штаба стал генерал-майор А.П.Панфилов. В январе 1942 г. после окончания битвы за Москву Государственный комитет обороны рассмотрел деятельность военной разведки по итогам первых месяцев войны. В ходе рассмотрения были отмечены следующие недостатки деятельности Разведуправления Генштаба РККА: - организационная структура Разведуправления не соответствовала условиям работы в военное время; - отсутствовало должное руководство Разведуправлением со стороны Генштаба РККА; - материальная база военной разведки была недостаточной, в частности, отсутствовали самолеты для заброски разведчиков в тыл противника; - в Разведуправлении отсутствовали крайне необходимые отделы войсковой и диверсионной разведки. В результате приказом наркома обороны от 16 февраля 1942 г. Разведуправление было реорганизовано в Главное разведывательное управление (ГРУ) с соответствующими структурными и штатными изменениями. Однако на этом реорганизация не закончилась, и 22 ноября 1942 г. приказом наркома обороны войсковая разведка была выведена из состава ГРУ, а разведотделам фронтов запретили вести агентурную разведку. Одновременно ГРУ перешло из подчинения Генштабу РККА в подчинение наркому обороны, а его задачей стало ведение всей агентурной разведки за рубежом и на оккупированной немцами территории СССР. Тем же приказом в составе Генштаба создается Разведывательное управление (РУ), на которое возлагалось руководство войсковой разведкой. Начальником ГРУ был назначен генерал-лейтенант И.И.Ильичев, а начальником РУ Генштаба - генерал-лейтенант Ф.Ф.Кузнецов. Однако это решение, в результате которого фронтовые разведотделы лишили права вести агентурную разведку, оказалось ошибочным и было отрицательно воспринято практически всеми оперативными работниками разведки. Уже упоминавшийся В.А.Никольский, всю войну занимавшийся агентурной разведкой и во фронтовых разведотделах, и в Центре, так характеризует данное нововведение: "Новая система не имела четкого положения, функции баз, как центров агентурной подготовки разведчиков, достаточно продуманы не были, материальные средства и техника, в том числе авиационная, а также радиоаппаратура оставляли желать лучшего. Созданная в Филях центральная разведшкола, рассчитанная на массовую подготовку в возможно короткие сроки агентов и радистов, спешно развернула свою работу, но не могла удовлетворить потребности в кадрах, ранее готовившихся десятком фронтовых школ... Коренная ломка всей системы разведки в самом разгаре войны вызвала всеобщее удивление не только у офицеров этой службы, но и у всех командиров, в той или иной мере соприкасавшихся со штабной службой в звене армия фронт. Приказ о ликвидации фронтовых агентурных структур был отдан в самый ответственный момент начала нашего общего наступления под Сталинградом, подготовки Ленинградского и Волховского фронтов к прорыву блокады, наступления Северной группы Закавказского, Северо-Кавказского, Юго-Западного и Калининских фронтов. Дезорганизация разведки в этот период весьма отрицательно сказалась на боевой деятельности войск и явилась объективной причиной больших потерь, поскольку штабы фронтов в этот период нужной информации о противнике не получали. В процессе выполнения этого непродуманного решения, навязанного армии в самый ответственный момент войны, разведка потеряла сотни подготовленных агентурных работников низового звена, значительную часть агентуры в тылу противника и на подготовке во фронтовых разведывательных школах, опытных маршрутников и связников, направленных в соответствии с приказом на пополнение войск. С учетом организационного периода в разведуправлении с 20 декабря 1942 г. командующие фронтами практически остались без оперативной информации о положении в тылу противника. Получаемые в ГРУ сведения от бывшей фронтовой агентуры после их обработки в информационном отделе зачастую пересылались фронтам с таким опозданием, что они теряли свою актуальность. Терялась и оперативность в руководстве агентами и постановке им заданий. Оперативные офицеры в Центре не были в курсе изменений агентурной обстановки, ранее поступавших к ним напрямую". В связи со сложившейся ситуацией весной 1943 г. командующие фронтами обратились с настоятельной просьбой в Ставку ВГК отменить вышеупомянутый приказ. Просьбу рассмотрели, и приказом наркома обороны от 18 апреля 1943 г. руководство войсковой и агентурной разведки фронтов было возложено на Разведуправление (РУ) Генштаба, которому из ГРУ передавалось управление, отвечающее за проведение агентурной работы и диверсионной деятельности на оккупированной территории СССР. На ГРУ возлагалось ведение зарубежной разведки. Это положение просуществовало до конца войны. Разведуправление Генштаба размещалось в Москве в доме №17 по улице Карла Маркса и организационно состояло из следующих отделов: 1-й отдел (начальник - полковник С.И.Зайцев) занимался войсковой разведкой и имел функции главным образом инспекционного характера; 2-й отдел (начальник - генерал-майор Н.В.Шерстнев) занимался агентурной разведкой. Отдел имел четыре направления: северо-западное агентурное (начальник - подполковник Смирнов), западное агентурное (начальник - подполковник Никольский), юго-западное агентурное (начальник - подполковник Соколов) и диверсионное. Заместитель начальника отдела полковник Питалев курировал агентурные направления, а другой заместитель - полковник Косиванов - диверсионное направление; 3-й отдел (начальник полковник Романов) занимался обработкой поступавшей информации. Кроме этих трех основных отделов в Разведуправлении были и другие: - политический отдел (начальник - полковник Мальков); - отдел радио и радиотехнической разведки; - следственный отдел, который совместно с 1-м и 2-м отделами работал с военнопленными; - отдел спецрадиосвязи (начальник - генерал-майор Пекурин); - отделение спецсвязи для обучения агентов и разведчиков шифрам и поддержанию связи с ними; - авиаэскадрилья особого назначения для проведения ночных операций (командир - майор Цуцаев). Тогда же в штабах фронтов вместо разведотделов были созданы разведывательные управления, состоящие из пяти отделов: 1-й отдел руководил работой нижестоящих разведподразделений; 2-й отдел занимался агентурной разведкой; 3-й отдел отвечал за диверсионную работу; 4-й отдел обрабатывал поступавшую разведывательную информацию; 5-й отдел занимался радиоразведкой. Что же касается разведотделов штабов армий, то они состояли из двух отделений: войсковой разведки и информационного. Говоря об их функциях, стоит обратиться к воспоминаниям М.А.Волошина, летом 1942 г. назначенного начальником разведки 39-й армии: "Первые дни ушли на ознакомление со структурой разведотдела армии и его сотрудниками. Отдел имел в своем составе два отделения: войсковой разведки и информационное. Отделение войсковой разведки возглавлял капитан Алексей Николаевич Антонов, опытный штабной работник. Его помощником был майор Никита Андреевич Пантелеев. На них возлагалась подготовка общего плана разведки, указаний на разведку соответствующим штабам, контроль за точным выполнением отданных распоряжений, оказание помощи разведывательным подразделениям частей и соединений. Немногочисленным было и отделение информационное. Начальник - старший лейтенант Иван Максимович Дийков, его помощник - лейтенант Михаил Денисович Кишек. Кроме них в штате отделения состояли переводчики лейтенант Николай Михайлович Юдашкин, чертежник сержант Анатолий Кузнецов. Последний, естественно, часто трудился в интересах всего отдела. В информационное отделение стекались разведывательные данные из соединений и частей армии. Сюда же в порядке взаимного обмена поступали разведсводки от соседей, дополнительные сведения о противнике из штаба фронта, а иногда и из Главного разведывательного управления Красной Армии. Все эти документы предстояло тщательно проанализировать, сделать из них окончательные выводы, на основе которых строились планы командования". Еще несколько слов надо сказать о порядке доклада развединформации начальнику Генштаба РККА, который был установлен в первые дни войны и не менялся до ее окончания. Приказом начальника Генштаба Разведуправление сообщало разведдонесения и разведсводки два раза в сутки (утром и вечером), а разведдоклады - три раза в месяц. Доклад о положении на фронтах Разведуправление представляло ежедневно за истекшие сутки, и один раз в неделю к нему в виде приложения давалась карта группировок немецких войск (7, 15, 22 и 30-го числа каждого месяца). Тогда же докладывался и боевой расчет сил противника: группировки войск по фронтам и направлениям до дивизии, отдельных бригад и батальонов включительно. Особо важные сведения передавались по мере поступления в виде спецсообщений. Доклады направлялись всем членам ГКО, начальнику Генерального штаба и начальнику оперативного управления Генштаба. Кроме того, начальник Генштаба получал информацию в виде спецдонесений, справок, шифротелеграмм и личных докладов от начальника ГРУ. Эта информация затрагивала широкий спектр вопросов военно-технического, военно-экономического и военно-политического характера. В результате такой организации работы военная разведка постоянно предоставляла высшему военному и политическому руководству страны необходимую ему информацию. После поражения немецкой армии под Москвой перед советской военной разведкой была поставлена задача внимательно отслеживать приготовление Германии в летней кампании 1942 г. Этим занималось как ГРУ, так и РУ Генштаба. И уже в марте 1942 г., проанализировав полученные сведения, Разведуправление доложило в Генштаб: "Подготовка весеннего наступления подтверждается переброской немецких войск и материалов. За период с 1 января по 10 марта 1942 г. переброшено до 35 дивизий, непрерывно идет людское пополнение действующей армии. Ведутся интенсивные работы по восстановлению железнодорожной сети на оккупированной территории СССР, идет усиленный завоз боевых и транспортных машин... Центр тяжести весеннего наступления будет перенесен на южный сектор фронта со вспомогательным ударом на севере, при одновременной демонстрации на центральном фронте против Москвы... Для весеннего наступления Германия вместе с союзниками выставит до 65 новых дивизий... Наиболее вероятный срок весеннего наступления - середина апреля или начало мая 1942 г.". Таким образом был раскрыт план гитлеровского командования на летнюю кампанию 1942 г., согласно ему противник намеревался нанести главный удар в направлении на Кавказ и Сталинград, с тем чтобы захватом Сталинграда повернуть основную ударную группировку на север, отрезать Москву от тыла и начать наступление на нее с востока и запада. Однако руководство Ставки ВГК, и прежде всего И.Сталин, продолжало считать, что главный удар летом 1942 г. противник осуществит на московском направлении. Именно поэтому с большим опозданием была раскрыта операция немецкой разведки "Кремль", целью которой являлась дезинформация советского командования в том, что главный удар вермахта в 1942 г. будет нанесен на Москву. Это же послужило одной из причин принятия решения о наступлении армий Юго-Западного фронта на Харьковском направлении в мае 1942 г., закончившееся крупным поражением частей Красной Армии. В результате поражения противнику вновь удалось захватить стратегическую инициативу и, прорвав оборону Брянского и Юго-Западного фронтов, перейти в наступление на Кавказ и Сталинград. В период Сталинградской битвы огромная нагрузка легла на разведотделы штабов Юго-Западного (Сталинградского) и Донского фронтов. Для их усиления из центрального аппарата Разведуправления была направлена большая группа опытных офицеров с задачей организовать агентурную разведку в тылу противника. Так, разведотдел Сталинградского фронта в короткий срок сумел наладить подготовку разведчиков и диверсантов во фронтовой разведшколе, которую возглавлял майор Шарыгин. Однако серьезные затруднения возникли в связи с недостаточным количеством радиостанций для разведчиков. К тому же маршрутные группы и многочисленные разведчики-одиночки, посылаемые в тыл противника через линию фронта, несли огромные потери из-за большой плотности немецких войск и бесчинств калмыков, яростно охотившихся за разведчиками, - за их поимку они получали от немцев крупное денежное вознаграждение. Кроме того, с 22 ноября 1942 г. согласно приказу наркома обороны фронтовым разведотделам было запрещено вести агентурную разведку. Это произошло в решающий момент подготовки частей Красной Армии к контрнаступлению и сразу же лишило командование Сталинградского и Донского фронтов оперативной информации о противнике. Поэтому часто случалось, что сводки об обстановке в тылу противника приходили в войска, когда они уже занимали территорию, о которой говорилось в присланных сообщениях. К тому же в ходе поспешной реорганизации агентурной разведки сотни разведгрупп и резидентур остались без должного руководства, а часть из них вообще выбыла из строя. Но, несмотря на все трудности, войсковая разведка еще до начала немецкого наступления на Сталинград в июле 1942 г. раскрыла группировку войск противника первой линии с точностью до батальона, систему их обороны, установила состав и боевой порядок многих соединений перед фронтом наших войск. Так, были добыты сведения о боевом и численном составе, вооружении, дислокации основных частей 4-й и 6-й немецких танковых армий, 3-й румынской и 8-й итальянской армий, о численности 4-го воздушного флота противника. Большую роль в обеспечении Сталинградской операции разведывательными данными сыграла радиоразведка. В начале июля 1942 г. она определила местонахождение штабов соединений группы армий "Б" и вела за ними непрерывное наблюдение. Ею же была раскрыта переброска в район прорыва (44 км юго-восточнее Клетской) 24-й танковой дивизии, переброска с Северного Кавказа штурмовой эскадры и двух групп бомбардировочной эскадры "Эдельвейс", выявлен состав окруженной группировки противника. Очень активно действовала и воздушная разведка, которая своевременно вскрыла переброску с Северного Кавказа двух танковых дивизий в район Котельниково. Все это вместе взятое помогло советскому командованию принимать правильные решения, организовать в ноябре 1942 г. контрнаступление, закончившееся окружением и разгромом 6-й немецкой армии под командованием генерал-фельдмаршала В. фон Паулюса, и выиграть Сталинградскую битву, положив тем самым начало коренному перелому в ходе войны. В конце 1942 - начале 1943 г. усилилось партизанское движение, партизанские отряды и соединения начали играть все более важную роль в системе военной разведки. В начале 1943 г. на их базе стали формироваться оперативные центры для организации разведывательной работы. Главной задачей таких центров было создание агентурных сетей на занятой противником территории и проведение диверсионных актов. Каждый центр имел в своем составе радиоузел для связи со штабами фронтов. Чтобы радиоузлы нормально функционировали, только в конце 1942 - начале 1943 г. в тыл противника забросили 650 радистов. В августе 1942 г. в расположение партизанского отряда Г.М.Линькова в район Пинских болот был сброшен с парашютом капитан Разведуправления И.Н.Банов (Черный). Ему следовало в кратчайший срок добыть сведения о противнике в крупнейших городах и железнодорожных узлах Белоруссии: в Пинске, Бресте, Барановичах, Ковеле, Сарнах, Ганцевичах. Радиоузел, столь необходимый для нормального функционирования оперативного разведцентра, был создан заброшенными еще раньше С.Скрипником и тремя его радистами. Об условиях, в которых И.Н.Банову пришлось начинать свою деятельность, он вспоминает так: "Считается, что партизанская база должна отвечать следующим условиям: располагаться вблизи хорошо заметных с воздуха природных ориентиров, чтобы летчики без труда находили место для посадки или сбрасывания грузов; находиться, однако, достаточно далеко от этих ориентиров, чтобы противник не мог легко обнаружить ее; размещаться по возможности поодаль от населенных пунктов, лучше всего в мало посещаемых населением лесных районах, но не настолько далеко, чтобы связь с населенными пунктами оказалась слишком затруднительной. Казалось бы, выбрать такое место просто невозможно. Тем не менее база Линькова отвечала самим строгим требованиям. Озера Червонное и Белое были хорошо заметны с воздуха, летчикам не приходилось подолгу кружить, чтобы выйти на костры Булева болота, а вместе с тем Белое и Червленное были удалены от базы за пятнадцать-двадцать километров. До ближайшего населенного пункта на западе - села Восточные Милевичи - от базы было семь километров, а на юге до городка и железнодорожной станции Житковичи - километров двадцать пять-тридцать. Центральная база, где работал штаб отряда, жила охрана и содержался радиоузел, состояла из трех землянок, вырытых на уединенном бугре и надежно замаскированных. Число людей, постоянно находившихся на базе, никогда не превышало двадцати человек. На юго-востоке от центральной базы, километрах в двух от нее, имелась конюшня. К населенным пунктам и дорогам были выдвинуты заставы, надежно прикрывающие центральную базу от неожиданного нападения противника. Заставы, замаскированные столь же тщательно, были удалены от центральной базы, как правило, на три-пять километров. Тут, на заставах, и размещались основные силы отряда. Сюда приходили с заданий боевые группы подрывников, здесь отдыхали и несли караульную службу, отсюда же уходили на новые задания. И хотя партизанам было известно, что на заставах они охраняют центральную базу, свой штаб, о подлинном местонахождении штаба знали только командиры боевых групп или начальники застав. Это была отнюдь не излишняя предосторожность. Случаи предательства имелись, и командование отряда обязано было принять все меры, чтобы предотвратить разгром своей части". Выполняя приказ командования, И.Н.Банов создал организацию, нацеленную на планомерную и своевременную разведку. И уже к весне 1943 г. ни один воинский эшелон противника не проходил через район действий его разведчиков незамеченным. Более того, только в течение мая - июня 1943 г. подвижные диверсионные группы центра И.Н.Банова взорвали и пустили под откос 64 воинских состава противника. Разведчики Н.И.Банова первыми сообщили в Центр о переброске на Восточный фронт из Германии новых танков "тигр" и "пантера", а также самоходных установок "фердинанд", передали их тактико-технические данные, проследили движение эшелонов с новой техникой на центральные участки фронта. В дальнейшем, в ходе продвижения советских войск на Запад, соединение И.Н.Банова форсировало Западный Буг и, выполняя новый приказ, взяло под наблюдение части и соединения противника, дислоцированные на территории оккупированной Польши. Его разведчики проникли в Варшаву, Демблин, Луков, Люблин и другие города, где им большую помощь оказывали поляки. В июле 1944 г. отряд И.Н.Банова соединился с частями наступающей Красной Армии. Здесь следует отметить, что необходимое в партизанских отрядах единоначалие часто перерастало в самоуправство, которое доходило до абсурда. Не избежал этого и И.Н.Банов. Расположившись с оставшимися у него людьми на отдельном хуторе, он ездил к представителям Центра, находящимся во временном штабе в районе Кобрина, на тачанке в сопровождении шести конных автоматчиков, что вызывало насмешки со стороны офицеров Разведуправления. Скорее всего, именно это, а не приказ заставил И.Н.Банова откомандировать полувзвод своих ординарцев в военкомат. Однако личный адъютант оставался при нем до самого его отлета в Москву. Впрочем данное обстоятельство нисколько не умаляет боевых заслуг И.Н.Банова и его соратников. За мужество и стойкость, проявленные в тылу противника, капитан И.Н.Банов был удостоен звания Героя Советского Союза, а свыше 500 его воинов-разведчиков получили высокие правительственные награды. Из других известных партизанских разведчиков можно назвать Н.П.Федорова, при его отряде в январе 1943 г. начал работать оперативный центр "Омега". Он контролировал районы Припять, Киев, Пирятин, Бахмач и своевременно посылал в Москву информацию о группировках немецких войск в этих районах. Летом 1943 г. создается оперативно-разведывательный центр Разведуправления во главе с А.П.Бринским, действовавший в районе городов Ковель и Каменец-Подольск. Здесь была сформирована обширная агентурная сеть, которая регулярно отправляла в Центр ценную информацию о группировках немецких войск и их перебросках. Сведения А.П.Бринского имели важное значение, например, для планирования и проведения Белорусской операции. Вот только некоторые из посланных им в Центр сообщений: "15.11.43. Из Коростень в Шепетовку гитлеровцы перебрасывают один пехотный полк из состава 339-й пехотной дивизии... Брук". "7.12.43. В течение 5-7 декабря с.г. 24-я дивизия перебрасывалась по железной дороге из Ровно в Ковель. За это время перевезено 189 танков, более 180 орудий, 426 грузовых и легковых машин, около 70 мотоциклов. Отмечено 182 вагона с личным составом... Брук". "1.2.44. По шоссейной дороге из Колки во Владимир-Волынский перебрасываются танковые и моторизированные части. В Луцке отмечено большое скопление войск противника, которые предполагается перебросить в район Владимира-Волынского. Движение войск по железной дороге Ровно - Ковель прекратилось... Брук". Если же говорить о наиболее громких диверсионных актах, проведенных военными разведчиками-партизанами, то в первую очередь надо упомянуть ликвидацию в 1943 г. в Минске гауляйтера Белоруссии В.Кубе. Проведение этой операции было возложено на разведчиков Н.П.Федорова, которые действовали в районе Минска на базе спецотряда "Дима" под командованием Д.И.Кеймаха. Непосредственные исполнители акции - Е.Г.Мазаник, работавшая прислугой в доме В.Кубе, и М.Б.Осипова, передавшая ей мину с химическим взрывателем. Мину положили под матрац кровати гауляйтера, и в 2 часа 20 минут 22 сентября 1943 г. В.Кубе был убит. За этот подвиг Е.Г.Мазаник и М.Б. Осиповой присвоили звание Героя Советского Союза, а Н.П.Федорова наградили орденом Ленина. После проведения этой операции Н.П.Федорова направляют в Ровно с заданием уничтожить гауляйтера Украины Э.Коха. Но вскоре он был отозван с Украины и операция не состоялась. Далее Н.П.Федоров возглавлял отряд особого назначения в районе Ковеля, где во взаимодействии с другими партизанскими отрядами установил контроль за железнодорожными магистралями. Его люди не только посылали в Центр важную информацию, но и совершали в тылу противника многочисленные диверсии. В 1944 г. отряд Н.П.Федорова переправился через Западный Буг и вышел в район Люблина, где, установив связь с польскими партизанами, начал проводить диверсии на железных и шоссейных дорогах. В этих боях 17 апреля 1944 г. Н.П.Федоров погиб. Об эффективности действий партизанских отрядов говорит тот факт, что летом 1943 г. немцы собирались использовать против них химическое оружие. Об этом доложили в Центр резидентуры и разведывательно-диверсионные группы разведотдела штаба Западного фронта, которые установили факт переброски в районы Могилева, Бобруйска и Борисова вагонов с ОВ. Так, 8 июня 1943 г. в одном из вагонов эшелона, пущенного партизанами под откос у станции Ясень, под сеном оказались баллоны со слезоточивым газом. Примерно в то же время в Бобруйске появился инженерно-химический батальон, а 1 и 2 августа 1943 г. на станции Красный Берег и в Могилеве производилась выгрузка ящиков и баллонов со знаками ОВ. Тогда же разведотдел Западного фронта получил следующую информацию: "Переводчик командира 634-го французского карательного полка полковника Перлецей сообщил: в деревнях... Борисовского района завезено по 8 металлических баллонов емкостью 30-40 литров с жидкими ОВ. Всем французам выданы противогазы. В каждой роте есть отделение химиков, снабженных комбинезонами. Проводятся занятия. Цель завоза ОВ - применение их против партизан. Горняк" Намерение немецкого командования применить против партизан химическое оружие подтвердила и следующая находка: в 1979-1980 гг. под Барановичами был обнаружен немецкий склад со снарядами, начиненными предположительно люизитом и ипритом. Правда, что помешало немцам его использовать, не известно. После поражения под Сталинградом немецкое командование стало усиленно. готовиться к летней кампании 1943 г., рассчитывая взять реванш за постигшие его неудачи. В связи с этим директивой Ставки ВГК от 3 апреля 1943 г. перед военной разведкой была поставлена задача "постоянно следить за всеми изменениями в группировке противника и своевременно определять направления, на которых он проводит сосредоточение войск и, особенно, танковых частей". Наряду со стратегической агентурной разведкой эту задачу успешно решала и разведка фронтовая. Она использовала все средства агентурной, войсковой, воздушной и радиоразведки. К началу Курской битвы органы фронтовой разведки контролировали практически все передвижения войск противника, а в его тылу действовало большое число разведывательно-диверсионных групп. Так, разведотделы Брянского (начальник - полковник А.А.Хлебников) и Центрального (начальник - генерал-майор П.Н.Чекмазов) имели в тылу противника по 20 групп, а разведотдел Воронежского фронта (начальник - генерал-майор И.В.Виноградов) - 30 групп. А в общевойсковых соединениях и частях Центрального и Воронежского фронтов с апреля по июль 1943 г. было организовано более 2700 разведывательных наблюдательных пунктов, свыше 100 раз проводилась разведка боем, осуществлено более 2600 ночных поисков пленных и устроено около 1500 засад, захвачено несколько сот пленных. Целенаправленная деятельность разведки накануне Курской битвы позволила советскому командованию разгадать замысел противника, а также выяснить сроки начала операции "Цитадель". Несмотря на то, что они переносились с 3 на 15 мая, а потом еще дальше, именно войсковая разведка точно установила, что наступление начнется в 3 часа 50 минут 5 июля 1943 г. Именно это обстоятельство позволило советскому командованию принять решение о проведении артиллерийской контрподготовки по изготовившемуся к наступлению противнику. Об оперативности и эффективности разведки во время Курской битвы говорит такой факт. В течение первых шести дней наступления в полосе Воронежского фронта командование противника предпринимало попытки прорваться танковыми дивизиями в направлении Томаровка, Обоянь, Курск, но безрезультатно. Тогда 11 июля немцы начали перегруппировку сил в направлении на Прохоровку. Но буквально через несколько часов сведения об этом лежали на столе у советского командования. Вот что вспоминал об этом эпизоде начальник разведки Воронежского фронта И.В.Виноградов: "В ночь на 12 июля противник изменил направление главного удара с Обояни на Прохоровку. Первоначально это заметил воздушный разведчик. А через 5-6 минут доложила радиоразведка, что танковые дивизии СС "Викинг", "Великая Германия", "Мертвая голова" и "Адольф Гитлер" повернули с обоянского направления и продвигаются в направлении Прохоровки. Эти данные тут же были доложены командующему войсками фронта генералу армии Н.Ф.Ватутину. В это время он отдавал приказ командующему 5-й танковой армии генералу П.А.Ротмистрову на переброску армии из района Прохоровки на обояньское направление. Получив эти данные и убедившись в их достоверности, командующий фронтом отменил свой прежний приказ о переброске армии и обязал П.А.Ротмистрова готовить подчиненную ему танковую армию к встречному сражению с наступающими танковыми дивизиями противника". В результате развернувшееся 12 июля танковое сражение под Прохоровкой окончилось победой советских войск. Г.К.Жуков, оценивая работу военной разведки во время Курской битвы, писал: "Благодаря блестящей работе советской разведки весной 1943 г. мы располагали рядом важных сведений о группировке немецких войск перед летним наступлением... Хорошо работающая разведка была также одним из слагаемых в сумме причин, обеспечивших успех этого величайшего сражения". После поражения под Курском командование противника рассчитывало закрепиться на стратегической оборонительной линии, созданной им заранее и носившей название "Восточный вал". Однако советское командование заблаговременно поставило перед разведкой задачу получить подробные данные об этом оборонительном рубеже. И здесь наряду со стратегической агентурной разведкой огромную роль сыграла фронтовая разведка. Благодаря активным действиям войсковой разведки и партизанских отрядов советскому командованию были предоставлены сведения о глубине оборонительных линий и рубежах обороны, структуре укреплений "Восточного вала". Так, действовавшая на территории Левобережной Украины разведгруппа майора К.С.Гнедаша вскрыла систему обороны немцев, количество и расположение войск, техники и складов в районах Киева, Чернигова, Коростеня и Житомира. Данные, полученные от разведгруппы К.С.Гнедаша, во многом способствовали успешному форсированию Днепра. Затем группа К.С.Гнедаша переместилась в Белоруссию и действовала в районах Слуцк, Осиповичи, Барановичи, Минск, Слоним, Белосток, а с подходом частей Красной Армии перебазировалась на запад в направлении Пинск, Брест, Варшава. Сведения, передаваемые разведгруппой К.С.Гнедаша в этот период, внесли достойный вклад в успешное завершение Белорусской наступательной операции. К сожалению, 19 июня 1944 г. у города Слоним К.С.Гнедаша и радистку К.Т.Давидюк окружил немецкий карательный отряд, и они подорвали себя гранатами. Посмертно К.С.Гнедашу было присвоено звание Героя Советского Союза. В результате побед, одержанных в 1943 г. в зимней кампании 1944 г., части Красной Армии вышли на границу СССР и перенесли военные действия на территорию оккупированных Германией восточно-европейских государств и Восточной Пруссии. Это обстоятельство потребовало от разведотделов фронтов по-новому налаживать разведывательную работу, особенно агентурную в тылу противника. Дело в том, что на территории Польши или Чехословакии местное население достаточно лояльно относилось к представителям Красной Армии, в Германии же каждый был врагом, не за страх, а за совесть помогающим властям бороться с русскими шпионами. Заброшенных в Германию советских разведывательно-диверсионных групп немцы опасались не меньше, чем наступающих частей Красной Армии, так как за их появлением следовали захват пленных и оперативных документов, диверсии на коммуникациях и т. д. Поэтому местное население постоянно наблюдало за воздухом, крестьяне и в поле имели при себе оружие, по проселочным дорогам круглосуточно разъезжали радиопеленгаторы, а на самих дорогах устраивались засады. Коменданты участков имели при себе именные списки граждан с указанием примет: рост, возраст, цвет волос и глаз. Каждый, незнакомый человек, появившийся на данном участке, должен был назвать того, к кому пришел. И если такого не значилось, то незнакомец расценивался как разведчик. В приказе по 48-му бронетанковому корпусу говорилось:"Все шатающиеся по дорогам мужчины в возрасте от 16 до 60 лет должны направляться в лагеря для военнопленных". Интересен в этом плане и следующий документ: "Господам ландратам округа Гумбиннен Копия - президенту округа Гестапо Спешное письмо В ближайшее время в провинциях Восточной Пруссии надо рассчитывать на приземление отдельных парашютистов. Требуется повышенная бдительность, так как они уже приземлялись в бывшей Польше. При появлении доносить срочно по телефону с условным выражением "парашют". По указу командующего полицией охраны порядка Кенигсберга при появлении парашютистов поднять по тревоге полицейских, сельскую стражу, оцепить местность, оповестить бургомистра, коменданта крепости Мемель, начальников гарнизонов Тильзит, Истербург, Летцен, Зудауэн. Силы держать до тех пор, пока это требуется. Доктор Роде". 24 июля 1944 г. нарком обороны СССР издает директиву, обязывающую начальников штабов и разведотделов фронтов создавать активно действующие агентурные сети на территории Германии, Венгрии, Румынии, Польши, Чехословакии и других стран путем внедрения агентуры на важные объекты на глубину до 500 км от линии фронта, а также в различные националистические и другие организации и формирования. А в приказе по агентурной разведке №001 наркома обороны за 1945 г. требовалось по мере приближения к территории Германии усилить разведывательно-диверсионную деятельность и увеличить число забрасываемых в тыл противника разведгрупп. В начале августа 1944 г. для организации разведывательно-диверсионных групп, предназначенных для заброски на территорию Восточной Пруссии, в Брест направляется оперативная группа офицеров Разведуправления Генштаба во главе с В.А.Никольским. В состав группы входили подполковник В.И.Кириленко, подполковник И.М.Семенов, подполковник С.И.Шепелев, майор В.П.Алексеев, майор П. Н.Савельев, старший лейтенант В.Б.Величко и другие. Эта и другие оперативные группы Разведуправления совместно с разведотделами фронтов забрасывали на территорию Германии разведгруппы с заданием выявлять состав и нумерацию частей и соединений противника, переброску войск, местонахождение аэродромов и т.п. Так, в ходе операции в Восточной Пруссии в тыл противника было заброшено 36 разведгрупп, а в полосе ответственности 1-го Украинского фронта действовало более 18 разведгрупп. А упомянутая оперативная группа В.А.Никольского отправила в тыл противника более 120 разведчиков и агентов. Однако массовая заброска крупных разведгрупп, целиком оправдавшая себя на территории СССР, временно оккупированной немцами, оказалась неэффективной в изменившихся условиях. Главной причиной этого стало стремление как можно быстрее испытанными методами добиться нужных результатов. Но при этом не учитывалась совершенно иная агентурная обстановка, сложившаяся на территории Германии, что привело к неоправданно большим потерям. О них можно судить по документам, сохранившимся в архиве ГРУ: "При преследовании карателями разведчик резидентуры "Иван" Петр Носырь был ранен и застрелился". "При разведке г. Лепель старший группы "Редько" и разведчица "Таня" были пойманы и расстреляны немцами". "Старший группы старший лейтенант Кириченко М.М. подорвался на мине". "Группа "Клен" старшины Цепкова, выброшенная юго-западнее Тапиау, с 15 по 30 сентября непрерывно преследовалась. 20 сентября командир сообщил: "Основная база разгромлена. Убегаем по болоту. Продуктов имеем на три дня". А вот что вспоминает о действиях разведгрупп на территории Германии В.А.Никольский: "Конечные итоги главного направления нашей деятельности не оправдали надежд командования. Еще до окончания войны нам стало известно, что почти все наши разведывательно-диверсионные группы были уничтожены противником вскоре после приземления. Сбылись наши худшие опасения, высказывавшиеся с свое время руководству. Посылка относительно большого числа групп из советских людей, не знающих языка, являлась фактически авантюрой. Наши спецподразделения были слишком малочисленны, чтобы защитить себя и вести разведку, и слишком велики для маскировки и укрытия в искусственно насаженных аккуратных лесах Западной Польши и Восточной Пруссии. Широкие просеки, разветвленная система лесных объездчиков, совершенные средства связи с телефонами не только в квартирах, но и на дорогах, покрывающих густой сетью всю страну, давали возможность по малейшему сигналу любого немца о появлении советских парашютистов направлять моторизованные карательные отряды полицейских и эсэсовцев с собаками в любой пункт, где могли скрываться наши люди. В таких облавах принимали участие все немцы, способные носить оружие. Проводилась так называемая "хазенягд" - "охота на зайцев", где в качестве зайцев выступали обнаружившие себя наши разведчики... Из 120 опытных разведчиков и агентов, направленных нами из Бреста и Кобрина, в живых уцелело всего с десяток человек, с трудом выживших до прибытия в район их выброски советских войск". Учитывая сложившуюся обстановку Разведуправление на завершающем этапе войны сделало ставку на заброску в тыл противника небольших групп и отдельных разведчиков, в основном немцев по национальности. Так, разведотдел 3-го Белорусского фронта в декабре 1944 г. в Каунасе стал готовить агентов-немцев. Набирали будущих агентов из числа немецких перебежчиков, военнопленных или репрессированных фашистами. В тыл противника такие агенты забрасывались в немецкой военной форме, они были снабжены соответствующей легендой и документами (солдатскими книжками, командировочными предписаниями, отпускными билетами, проездными билетами и т.д.). О масштабах и результатах работы таких разведгрупп можно судить по следующему донесению в Разведуправление: "Начальнику Разведуправления ГШ Красной Армии генерал-полковнику Кузнецову С августа 1944 по март 1945 г. подготовлено 18 разведгрупп из числа пленных - 14 радиофицированных, 4 группы маршагентов. С тремя группами не была установлена связь: одна группа погибла, вторая предана радистом, третья, очевидно, погибла, т.к. выброшена непосредственно в район активных боевых действий. Из оставшихся 11 групп 2 вышли на связь, но не работали. 9 работали от 8 дней до 3 месяцев...4 группы маршагентов в срок не возвратились, судьба их неизвестна. Начальник разведотдела штаба 3-го Белорусского фронта генерал-майор Алешин". Как видно из данного документа, результаты работы таких разведгрупп были явно неудовлетворительные. Но выбора не было, и заброска разведгрупп, составленных из немцев, продолжалась до самой Победы. Более успешно действовала фронтовая войсковая разведка. Так, во время подготовки Берлинской операции было проведено 1800 разведывательных поисков, захвачено около 1400 пленных и 2000 различных штабных документов. Воздушная разведка провела 2580 разведывательных вылетов и сфотографировала всю систему оборонительных сооружений противника на глубину 70-80 км, включая Берлин, несколько раз. А радиоразведка установила расположение войск 3-й танковой армии, 9-й армии, штабов всех корпусов и 15 из 25 дивизий противника. В 1945 г. Великая Отечественная война закончилась победой советского народа над немецко-фашистскими войсками. Вклад военной разведки в победу был огромен. Это отмечали в своих воспоминаниях такие видные советские военачальники, как Г.К.Жуков, А.М.Василевский, К.К.Рокоссовский, И.С.Конев, И.Х.Баграмян, С.М.Штеменко, Н.И. Крылов и многие другие. В ходе войны выработалась эффективная система организации разведки и ее применения, сложились боевые традиции, сформировались высококвалифицированные кадры, накопился богатейший опыт проведения разведывательных операций. Все это было использовано в последующие годы, когда мир разделил "железный занавес" и ведущие мировые державы были втянуты в так называемую холодную войну. Павлов А. Военная разведка СССР в 1941-1945 гг. // Новая и новейшая история. №2, 1995. С.27. Мельтюхов М. Советская разведка и проблема внезапного нападения. // Отечественная история. №8, 1998. С.3-20. Никольский В. Аквариум-2. М., 1997. С.45-47. Павлов А. Указ. соч. С.28. Там же. С.29. Ивашутин П. Оперативно и надежно. В кн. Солдаты невидимого фронта. М., 1994. С.110-124. Никольский В. Указ. соч. С.124-126. Волошин М. Разведчики всегда впереди. М., 1977. С.10-11. Павлов А. Указ. соч. С.31. Там же. С.34. Павлов А. Указ. соч. Ивашутин П.И. Указ. соч. Черный И. Данные достоверны. М., 1972. С.32-33. Никольский В. Указ. соч. С.148-149. Люди молчаливого подвига. Кн.1. М., 1987. С.249. Поросков Н. "Химики" из Фатерлянда // Новости разведки и контрразведки. 1996. №21 С.6. Павлов А. Указ. соч. С.36. Ивашутин П. Указ. соч. Жуков Г. Воспоминания и размышления. 2-е под. изд. С.259. Поросков Н. Немцы против немцев // Независимое военное обозрение. 1998. №8. 27 февр. Там же. Никольский В. Указ. соч. С.156-157. Поросков Н. Немцы против немцев.

    Коротковолновики – радисты-разведчики и их аппаратура (1930 – 1940-е гг.)

    Георгий Члиянц, г. Львов

    Глава из книги Г. Члиянца (UY5XE) и Б.Степанова (RU3AX) “Листая старые «Call Book» и не только…” (Львов-Москва, 2008)

    Один из старейших советских военных радистов-разведчиков полковник в отставке Главного разведывательного управления (ГРУ) Генштаба Красной Армии Константин Михайлович Покровский в довоенные годы выполнял многие ответственные задания командования. Он держал радиосвязь с бойцами-интернационалистами, сражавшимися в Испании; был начальником радиосвязи главного советника СССР в Китае, отражавшем в то время японскую агрессию; в годы Великой Отечественной войны принимал участие в создании партизанской радиосвязи (довоенный его позывной установить не удалось, в 1946-58 гг. он работал позывным UA3CB). Константин Михайлович много вспоминал о роли радистов службы радиосвязи ГРУ, которые до войны были коротковолновиками. Они действовали как на захваченной врагом территории, так и несли круглосуточную радиовахту по поддержанию радиосвязи с мобильными группами и отрядами. Были коротковолновики и радистами службы внешней разведки HКВД.

    Радистов-разведчиков готовили в Горьком в так называемой “Сормовской школе”.

    Несколько сотен радиолюбителей-коротковолновиков были радистами в партизанских отрядах, многие из них руководили радиосвязью. В Центральном штабе партизанского движения (ЦШПД) радиосвязь возглавляли К.М. Покровский и В.П. Ярославцев (его позывной установить не удалось), в партизанских объединениях Брянских лесов – В.А. Ломанович (после ВОВ – UA 3 DH), в Ленинградской области – Н.Н. Стромилов (U 1 CR), в Латвии – А.Ф. Камалягин (U 1 AP). Радиоузел Минского партизанского соединения возглавлял коротковолновик И.Ф. Вишневский (его позывной установить не удалось), а радиоузел Украинского штаба партизанского движения (УШПД) возглавлял И.В. Акаловский (U 5 AH).

    На передающий центр ЦШПД Наркоматом связи был выделен руководитель Московской дирекции радиосвязи Б.Ф. Митителло (ранее – eu 3 BB).

    Была создана и спецшкола (с несколькими филиалами) по подготовке партизанских радистов. Их преподавателями, в частности, стали А.Н. Ветчинкин (U 3 CY) и В.Б. Востряков (U 3 AT).

    Учитывая специфику работу разведки собрать информацию удалось лишь о немногих.

    Горбань Дмитрий Григорьевич (Москва; перед ВОВ был оператором коллективных радиостанций МИИС – U K3AQ/UK3CU; во время ВОВ воевал в составе радиоцентров ГРУ; после ВОВ – UA3DG/U3DG);

    Долгов Леонид Hиколаевич (Москва; перед ВОВ – U3BR; во время ВОВ возглавлял спецгруппу радистов-разведчиков ГРУ на Балканах);

    Короленко Тимофей Прокопьевич (Минск; перед ВОВ – U2BT; во время ВОВ – радист центра связи ГРУ ; после ВОВ – UC2AD);

    Павлов Сергей Павлович (Москва; перед ВОВ – U3AB; со второй половины 1930-х годов – сотрудник разведорганов, в 70-х гг. – UA 3 AB ; полковник ГРУ в отставке);

    Сливицкий Константин Константинович (Ташкент; ранее – au8AA; с марта 1930 г. по июль 1933 г. по линии разведки находился в загранкомандировке);

    Туторский Олег Григорьевич (Москва; перед ВОВ – U3BI; сотрудник разведорганов; в 1970-х годах – UA3IB);

    Шульгин Константин Александрович (Москва; перед ВОВ – U3BA, был оператором коллективных радиостанций МИИС – UK3AQ/UK3CU; во время ВОВ воевал в составе радиоцентров ГРУ; после ВОВ – UA3DA/U3DA).

    Самой массовой и особо почитаемой радистами как спецслужб Красной Армии и HКВД, так и партизанских отрядов была радиостанция “Север” или “Северок”, как её любовно называли радисты тех времен (подробно с ней можно ознакомиться в Музее фирмы РКК – http://www.rkk-museum.ru).

    История её создания такова. В 1939 г. в Московском электротехническом институте связи защищал дипломный проект Борис Михалин (его научным руководителем был профессор Борис Петрович Асеев, он же – зам. по науке HИИ связи Hаркомата обороны – HИИС HКО). Темой проекта была портативная радиостанция для геологов. После защиты дипломного проекта Асеев привлек Михалина на работу в HИИС HКО. Борис Михалин приступил, на базе своего дипломного проекта, к разработке для военной разведки радиостанции “Омега”. Эта радиостанция была разработана и выпущена опытная партия (около 100 шт.).

    С декабря 1941 г. на Ленинградском заводе им. Козицкого начался ее серийный выпуск варианта радиостанции, доработанного под серийное производство в условиях войны. Началу этой работы предшествовали испытания трёх радиостанций подобного назначения – “Омега”, “Белка” и ПП-1. “Белка” была разработана специалистами НКВД, а про радиостанцию ПП-1 информации найти не удалось. Предпочтение было отдано “Омеге”, поскольку она могла работать на передачу в плавном диапазоне, а “Белка” – только на фиксированных частотах, определяемых набором кварцевых резонаторов. В условиях военного времени это было важное преимущество.

    Доработанная под серийное производство с участием Бориса Михалина радиостанция получила название “Север”. C 1942 г. (уже в блокадном городе) начался выпуск ее модификации – “Север-бис”. За это в 1942 г. Б. Михалин был награжден орденом Красной Звезды. Всего за годы войны было выпущено около 7000 радиостанций.

    В освоении этой радиостанции в серийном производстве принимал участие все тот же Н.Н. Стромилов, который по существу был её заказчиком от штаба партизанского движения Ленинградской области. Не имевший высшего образования Николай Николаевич был призван в армию с присвоением звания младшего воентехника (младшего лейтенанта). Но пользовался громадным уважением и у военных, и у производственников. Вот так это описано в книге В. Жукова и Д. Исакова “«Север» выходит на связь” (М.: Сов. Россия, 1971).

    «- Я же вас просил, – в сердцах произнес Миронов, – советовал консультироваться со Стромиловым. А вы, я вижу, пренебрегли советом.

    Я старше званием... Служу побольше. Чем вам конкретно не нравится моя работа?

    Старше званием! Ну, знаете. – Миронов вскочил, оттолкнул стул. – Я тоже не мальчик, а день и ночь готов учиться у Стромилова. Да-да! Вы не согласны? Думаете, Миронов преувеличивает, какого-то воентехника возвел в главные специалисты? Ладно, пусть я ошибаюсь. Но вот...

    Он подошел к шкафу, торопливо извлек книгу в твердой синей обложке. Дернул за бумажную закладку.

    Вот смотрите: “Северный полюс завоеван большевиками” называется. И вот что пишет здесь Герой Советского Союза Отто Юльевич Шмидт. Смотрите: “О другом большом мастере еще мало писали – о радисте и радиотехнике Н.Н. Стромилове. Работник Ленинградской радиолаборатории, он давно творчески участвовал в конструировании специальных радиоустановок для полярных станций, прекрасных, удобных и надежных установок, обеспечивающих связь с ледоколами и с самолетами, включая прошлый и нынешний полет Чкалова...”

    Простите, я не понимаю, зачем это? – недовольно вставил майор.

    А вы слушайте, слушайте: “Стромилов поехал, чтобы остаться на острове Рудольфа, держать связь со своим другом Кренкелем и, если нужно, разъяснять ему недоразумения, которые могли возникнуть с новой станцией”. – Миронов произнес “разъяснять ему недоразумения” почти по складам, особенно громко. – Это Кренкелю-то! Понимаете? А вот дальше: “Но на деле Н.Н. Стромилов сделал гораздо больше. Он летал радистом в разведках Головина, флаг-радистом в отряде Молокова к полюсу. Это артист своего дела. Любо-весело смотреть, как этот длинный и худой человек с горящими глазами, Дон-Кихот по фигуре уверенно колдует среди тонких деталей современной большой радиопередаточной аппаратуры. Его тонкие нервноподвижные пальцы, какие бывают у скрипачей, казалось. непосредственно излучают таинственные волны”. Видите, – заключил Миронов, – видите, какой замечательный товарищ рядом с нами работает. Ей-богу, не грех у него поучиться. Тут субординация ни при чем. По-умному надо. А доклад нам придется повторить, схему переделать. Без визы Стромилова не приходите!

    Вообще-то “Север” – рация куда как надежная. Это тоже говорили, но в боевой обстановке всякое может произойти. Стромилов с инструкторами у каждого, кто в задания возвращался, детально выясняли, какие были отказы, сводили случавшиеся неисправности в таблицы, классифицировали. Сколько с заводскими инженерами улучшений в станцию внесли! И уж если потом бывали поломки да отказы, так их никак конструкторам да технологам не преодолеть. Ну, скажем, чрезвычайно неудачное приземление парашютиста, удар, какого никакая радиоаппаратура не выдержит.”

    Радиостанция “Север” была выполнена по трансиверной схеме, когда большинство её элементов используются как при приёме, таки при передаче.

    Радиостанция “Белка” имела отдельные передатчик и приёмник. Этих радиостанций было выпущено заметно меньше чем “Северов”, но всё же они тоже сохранились. Относительно недавно, например, под Волгоградом при земляных работах был обнаружен засыпанный в войну погреб, в котором нашли в рабочем состоянии радиостанцию “Белка- 4” .

    По заданию Центрального штаба партизанского движения была разработана “Радиостанция партизанских отрядов” (РПО). Он выпускалась в нескольких модификациях, например, РПО-4 в 1942 г. Кроме того, в партизанских отрядах использовалась и радиостанция “Прима”, разработанная для воздушно-десантных войск.

    В тех случаях, когда была необходимость в установлении радиосвязи на большие расстояния, применялись агентурные радиостанции, которые использовали питание от сети и имели большую мощность: “Набла”, “Тензор” и “Джек”.

    В первый год войны средств радиосвязи нехватало, и малые партии радиостанций производились в разных местах. Так в Харькове была выпущена небольшая серия радиостанций для партизанских отрядов и соединений. В военно-исторической литературе её обычно называют “Партизанка” или “Партизанская”. Она была разработана в кратчайшие сроки (буквально в первые дни войны) под руководством Петра Апанасовича Мацуй. Радиостанции были переданы в распоряжение УШПД. Так же, в самом начале войны, и в том же Харькове, для партизан под руководством И.В. Акаловского (U 5 AH) была разработана и изготовлена небольшая партия радиостанций “Волга” (разыскать фотографию её внешнего вида не удалось). Уже в Саратове (туда были эвакуированы из Харькова специалисты и оборудование, а также и сам УШПД), на базе фабрики киноаппаратуры, до конца ВОВ выпускалась “Радиостанция партизанских отрядов” (РПО) и её модификации. В Саратов была эвакуирована и школа по подготовке радистов-партизан. Позже её филиалы были открыты в Ворошиловграде, Киеве и Сталинграде.

    Примечание

    1. В книге приведены фотографии многих коротковолновиков – радистов-разведчиков и, практически, всех вышеуказанных радиостанций.
    Loading...Loading...